Еще возьмите динамику роста экономики до 1914 года. Коммунякам такая только снилась.
Железных дорог за несколько десятилетий построили больше чем за все годы советской власти.

Стакан бывает полуполным, а бывает полупустым. Вот только суть одна. Разница - в том как назовешь. Россия при царе-батюшке была в большей степени аграрной страной, нежели индустриальной. А потому, да с учетом, масштабов страны, думаю сравнивать ведущие индустриальные страны мира с той Россией не корректно.

http://militera.lib.ru/research/sokolov1/09.html

Я всегда люблю на такие категоричные посты спрашивать цифры.
Можно уточнить типа "с 18.. по 1913 экономика выросла в надцать раз, а с 1917 по 19... всего в ... раз"?
Ну и конкретно - сколько жд путей было построено "за несколько десятилетий", а сколько "за все годы советской власти"?
И источник, плз.

Согласен, что Россия - аграрная страна была.
Не согласен, что сравнение не корректно. Ну или скажи, с кем Россию того времени тогда сравнивать?

По совокупности факторов - пожалуй, ни с кем. В частностях и в деталях - с любой развитой страной. Естественно, делая скидку на аграрный уклад экономики.

Классный ответ
Меня можно сравнить с любым чемпионом мира по боксу, ну там Валуевым или Мохамедом Али. Естественно делая скидку на рост, вес и что я боксировать не умею.

ЕСТЕСТВЕННО! Это.. Даже не знаю как сказать..
Ты знаешь, я.. Я просто помню то время.. Не приведи Бог повторения этого красного кошмара..


Как можно было в ведущей аграрной стране организовать голодомор и людоедство??? Никакая война даже не приводила к такому ужасу! Это надо же было ТАК постараться! До сих пор до конца не понимаю, как красным это удалось.. Однако удалось! ЗАЧОТ!!! :cool:

Историческая справка:
Перебои с автомобилями были при коммугнягах до самого конца, пока не открыли границы.. Вот моего папу даже взять поскрести.. Так бегал искал ветерана войны и труда, ударника стахановца, члена партии и инвалида в одном лице, чтоб машинку себе пробить.. Таки нашел! :-D Но.. Но даже им было крайне трудно себе машинку цепануть, потому как таких товарищей в Союзе до дури было, а машин мало! И эти крохи что были, разыгрывали среди самых достойных в лотерею специальную! Кто достоин, а кто не очень определяли специальные товарищи.. Вот.. Так же разыгрывали журнал Бурда! 1 экземпляр на 2000 человек.. Бабушка один раз выиграла журнал! 5 рублей отдала за него! Маме моей подарила.. Так вот пришлось ему покупать полку с номером кузова у какого-то еврея с разбитой в гармошку Копейки и самому собирать себе машину своими руками! Запчастей тогда тоже не было.. Из запчастей лежали только свечи и водительские перчатки без пальцев такие.. Было всего 10 кузовов в год на Ленинград.. Вот года за два он себе умудрился машину собрать.. Мусора его конечно замучали с этой "солянкой сборной"! Всё варено-переварено, номера вырезаны, цвет другой, двигатель еще откуда-то.. Короче ж#@а!
Или вот поскрести моего дядьку допустим.. Купил в Америке Крайслер или Кадиллак.. Не помню точно.. Что-то такое типа.. 8) Ну баксов за 500 наверное.. Там им давали баксов 20 всего в "живой" валюте.. Специально чтоб не везли ничего в Союз.. Так они там придумали друг другу долговые расписки писать, что вот мол 500 баксов одолжили коллеги по двадцатке каждый.. Громадный такой Додж (Форд, Шевроле..) Х.З. короче..!!! На две полосы занимал! Громадная баржа такая! Вот.. Рассекал тут по Невскому.., а ему за него 35.000 деревянных тут давали.. Не продал! Сам ездил! На Васильевском ему черт какой-то на Волге фонарик колонул, так ползал на коленках по всему Большому проспекту, собирал осколочки, клеил потом эпоксидкой.. :cool: Машин не было совсем.. Запчастей не было.. Деньги - мусор..

Это в 70-80х "красный кошмар" был? А какой? Колбасы в магазине не хватало? Или ваш выезной дядя после поездки в USA был репрессирован?


Читаем дореволюционную газету - пасхальный номер ?Северокавказского края? за 25 марта 1912 года.
на первой полосе под заголовком ?День Ржаного колоса? объявление, что 27 марта на третий день Святого праздника в Ставрополе будет произведен сбор в пользу голодающих. Сообщалось, что с раннего утра на всех людных местах города и окраине участниками сбора, снабженными особыми запечатанными кружками, будут предлагаться букетики колоса. ?В дни, когда на каждом столе будут пасхальные яства, - призывало объявление, - вспомните о тех, кто молит о куске хлеба. Каждого пятачка хватит, чтобы на один день прокормить голодного ребенка?.

1912 год действительно памятен голодом, поразившим в России 22 губернии с двадцатимиллионным населением. Поэтому наряду с праздничными материалами так много внимания в газетном номере уделялось этой теме. Приводились факты. Голод ведет к вырождению. В 1891 г. из-за него смертность православного населения увеличилась на 737 тысяч человек. За голодом идут эпидемии. После голода 1891 г. появилась холера, унесшая сотни тысяч жителей России. Голод толкает на преступления. В голодном 1891 году число краж поднялось с 80 до 100 тысяч. Приведя эту мрачную статистику, газета убеждает: ?Нет лучше праздника для души, как утешить чужое горе. Нет лучше радости, чем радость сотворившего добро?.

Сказки про "ведущую аграную страну" порождает только процент аграриев в то время. Но как то забывается, что львиная доля с.х инвентарей хлебопашцев тогда составляли банальные сохи.
По переписи 1910 года в крестьянских хозяйствах насчитывалось: сох и косуль (вид сохи, отваливающий землю в одну сторону) - 7,8 миллиона, плугов деревянных - 2,2, плугов железных - 4,2 .и борон деревянных - 17,7 миллиона.
C таким инвентарем и соответствующей эффективностью производства неудевительно, что даже в мирное время, голод возникал до начала 30-х XX века.

:cool:

"Товарищу Молотову для членов Политбюро.
Строго секретно.
Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро
(тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе. ЛЕНИН.

По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение
Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи
с общим тоном борьбы в данном направлении.
Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на
заседании Политбюро 20 марта, то поэтому я изложу свои соображения
письменно.
Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением,
которое недавно РОСТА переслало в газеты не для печати, а именно сообщение о
подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении декрету об изъятии
церковных ценностей.
Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении
духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам
известно о нелегальном воззвании Патриарха Тихона, то станет совершенно
ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно
обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.
Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы
черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо.
Событие в Шуе лишь одно из проявлений этого плана.
Я думаю, что здесь наш противник делает громадную ошибку, пытаясь
втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него
особенно безнадежна и особенно невыгодна.
Наоборот, для нас именно данный момент представляет из себя не только
исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем
с 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и
обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно
теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах
валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести
изъятие церковных ценностей с самой бешеной и
беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно
сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство
крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, будет не в
состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного
духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят
испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.
Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных
ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить
себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить
гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая
государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в
частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности
совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен
миллионов золотых рублей (а может быть, и несколько миллиардов) мы должны во
что бы то ни стало.
А сделать это с успехом можно только
теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не
удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам
такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам
сочувствие этих масс в том смысле, что
победа в борьбе с изъятием церковных ценностей останется безусловно и
полностью на нашей стороне.
Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что
если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд
жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый
короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не
вынесут. Это соображение в особенности еще подкрепляется
тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности,
после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против
реакционного духовенства будут политически нерациональны, может быть даже
чересчур опасны. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена
полностью. Кроме того, главной части наших заграничных противников среди
русских эмигрантов, то есть эсерам и милюковцам, борьба против нас будет
затруднена, если мы именно в данный момент, именно в связи с голодом
проведем с максимальной быстротой и беспощадностью подавление реакционного
духовенства.
Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь
дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и
подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в
течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я
представляю следующим образом:
Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только
тов. Калинин. Никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в
печати, ни иным образом перед публикой тов.
Троцкий.
Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке
изъятий не должна быть отменяема. Она нам выгодна, ибо посеет у противника
представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой
секретной телеграмме, именно поэтому, что она секретна, противник, конечно,
скоро узнает). В Шую послать одного из самых
энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других
представителей центральной власти (лучше одного, чем нескольких), причем
дать ему словесную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта
инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно
больше, не меньше, чем несколько десятков, представителей местной буржуазии
по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного
сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по
окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на
полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами
Политбюро. На основании этого доклада Политбюро даст детальную директиву
судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против Шуйских мятежников,
сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с
максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого
числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности
также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных
центров.
Самого Патриарха Тихона, я думаю,
целесообразно нам не трогать, хотя он несомненно стоит во главе всего этого
мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную
директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее
и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать
Дзержинского, Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно.
На съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех
делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГНУ, НКЮ и
Ревтрибунала. На этом совещании провести секретное
решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых
лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной
решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый
кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и
реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.
Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет
ни о каком сопротивлении они не смели и думать.
Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер
назначить тут же на съезде, то есть на секретном его совещании, специальную
комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т.
Калинина, без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы
подчинение всей этой операции было обеспечено и проводилось в общесоветском
и общенародном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников
для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах.

ЛЕНИН
Прошу т. Молотова постараться разослать это письмо членам
Политбюро вкруговую сегодня же вечером (не снимая копий) и просить
их вернуть Секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой
относительно того, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или
письмо возбуждает какие-нибудь разночтения.

ЛЕНИН"

Владимир Солоухин http://ruslib.com/PROZA/SOLOUHIN/bylight.txt

Наконец, у меня в руках есть еще один, можно сказать, уникальный
документ, в котором говорится не о крестьянине, а голосом самого
крестьянина. Известно, что каждый писатель получает много читательских
писем. Обычно они приходят по почте. Но вот однажды в дверь моей квартиры
позвонили, я открыл. На пороге стоял коренастый мужчина лет сорока пяти, в
облике которого по каким-то неуловимым признакам угадывался сибиряк. Он
протянул мне завернутый в газету сверток трубкой, наподобие того, как
свертывают чертежи, и коротко пояснил:
- Мой отец просил это после его смерти отдать в хорошие руки, чтобы не
пропало. Я отдаю это вам. Делайте с этим что хотите.
В свертке не оказалось ни письма с обращением, ни обратного адреса. Но
подлинность документа и всех данных, содержащихся в нем, не вызывает никаких
сомнений. Все это полностью вошло в книгу "Слово исповеди и надежды",
изданной в "Молодой гвардии" в 1990 году, а в несколько сокращенном виде
опубликовано в журнале "Сибирские огни".
Дело в том, что рукопись начинается с длинного списка, с перечня 214
домохозяев некоего села Сивкова. Ладно, если бы крестьяне были просто
перечислены, а то они перечислены на разграфленных страницах, и если считать
за графу порядковую нумерацию, то набирается одиннадцать граф. Вверху
страницы заголовок: "Об отмщении взываем".
Под заглавием поименный состав домохозяев села Сивкова с 1908 по 1945
год.
Конечно, этот список печатным способом воспроизвести можно, но он
занимает много места, мелким шрифтом девять страниц. Мы его пропускаем.
Далее идут "Пояснения к списку". Летописец села Сивкова поясняет:
1. В графе 3 показаны:
а) Знаком "М" - хозяйства, имевшие в собственном владении и пользовании
ветряные мельницы. Мельниц в селе было 22.
б) Знаком "К" - хозяйства, владевшие собственными кузницами.
Кузнецов в селе было 8 человек.
в) Знаком "СТ" показаны 2 столяра, знаком "П"- один портной.
Далее летописец рассказывает, сколько было в селе простых изб, сколько
пятистенок, сколько крытых тесом и т. д. и вдруг...
3. Графа "Погибли в восстании 1921 года" имеет такое содержание:
а) Конным отрядом курганской ЧК 23 марта 1921 года были арестованы в
своих домах в селе Сивкове, собраны в группу, вывезены из села и в 15
километрах от него, на льду степного озера Сазыкуль были раздеты до нижнего
белья и расстреляны, трупы там брошены, а вся одежда похищена; погибшие 7
человек следующие (следует перечень семи человек).
б) По приказу коменданта курсантского полка ЧОН 21 марта 1921 года были
арестованы в своих домах в селе Сивкове и зарублены саблей в прогоне
сивковского жителя Луки Мироновича Мальцева следующие пять человек...
в) Курганской ЧК были арестованы в своих домах в селе Сивкове, увезены
в село Макушино и там в ночь на 14 апреля 1921 года расстреляны на кладбище
и зарыты следующие 7 человек...
г) Арестованы отрядами ЧК в селе Сивкове и там расстреляны в марте 1921
года следующие 5 человек...
д) Убиты при участии разновременно в боях на стороне восставших в
феврале-марте 1921 года... (Перечислены четверо.) е) Захвачены в плен и
расстреляны Курганской ЧК ...
(Перечислены четверо.) 4. В графах "Погибли в 1930 году" показаны плоды
коллективизации и переустройства деревни, именно:
а) В ночь с 25 на 26 июня 1930 года в здании ОГПУ по Уралу в г.
Свердловске были расстреляны четверо из жителей села Сивкова,
принадлежавшие к большой группе в 58 человек, расстрелянных вместе с ними в
ту же ночь, там же.
История эта такова. В преддверии всеобщей коллективизации 1930 года
власти разработали ряд мер, чтобы накалить атмосферу в районах, намеченных к
коллективизации, и тем спровоцировать что-либо вроде выступления населения
против власти; этим оправдано было бы введение чрезвычайных мер в районах
коллективизации. Одной из таких мер, разработанных ОГПУ, была засылка в
районы коллективизации специальных агентов с целью выявления там лиц,
нетерпимо относящихся к мероприятиям властей по коллективизации, и ведения
между ними подстрекательской агитации.
Так, в Частоозерском районе Ишимского округа в конце осени 1929 года
появился некто Власов, бесхозный житель и уроженец дер.
Власовки Утчанской волости Ишимского уезда, болтавшийся до этого на
подворье Частоозерского райкома ВКП(б) в качестве инструктора одного из
отделов. Выдавая себя за разошедшегося с властями правдолюбца и за
болельщика мужицкой несчастной доли. Власов стал энергично мотаться по селам
и деревням Частоозерского и Долговского районов, везде выискивая недовольных
мужиков и подбивая их вступать в организацию против власти и
коллективизации. Неискушенные в мерзостях ОГПУ, доверчивые мужики не
рассмотрели в жалостливых призывах новоявленного поборника мужицкой правды
подлинной рожи провокатора. Конечно же, все они были недовольны, больше
того, озлоблены всем тем, что творили с ними власти, и, как плотва на
крючок, кинулись на приманку, которую кидал перед ними Власов. Мужики
поверили этому проходимцу и охотно стали делать все, к чему он их подбивал.
Так за зиму 1929/30 года Власов вовлек в свою "организацию" более сотни
мужиков из деревень и сел Частоозерского и Петуховского районов Ишимского
округа. Такой успех выглядел внушительным, и власти вверху (ОГПУ) сочли,
видимо, это достойным. Они даже не посоветовали Власову (для большей
реальности и убедительности) организовать какое-либо, пусть даже
незначительное, выступление "заговорщиков". ОГПУ, видимо, рассуждало: к чему
это? Сойдет и так!
Ведь все равно разбираться публично никто не будет! Все это только для
внутреннего потребления!
В самом деле, если вглядеться внимательно и без предубеждений, вся
"организация", созданная Власовым, не представляла ничего опасного. Ничего
не было в ней реального, существенного! Одна поза взамен дела! Были одни
слова, одни высказывания своих желаний! Да чтоб было как можно более скрытно
все, более таинственно. В то же время чтоб выглядело всамделишным и было
похожим на реальность, а не на игру. Власов требовал, например, от опекаемых
им мужиков не просто агитировать и склонять других на свою сторону, а
обязательно собираться где-либо группой, лучше в бане или в амбаре, лучше
ночью при лампе, чтобы выглядело все не понарошку, а вполне солидно, как и
подобает настоящему заговору; чтобы было не просто как случайная встреча или
мимолетный разговор, и чтобы на таком тайном собрании не просто
разговаривали, а чтоб один кто-либо обязательно докладывал, а другие чтобы
выступали в прениях, и чтоб велся протокол такого собрания, с повесткой
собрания и с приложением списка всех присутствующих и выступавших на этом
собрании. Протоколы эти Власов забирал потом себе. Уж это одно
обстоятельство, кажется, должно было и недалекому уму подсказать, что не все
чисто в этой игре, что скрыто тут что-то непонятное. Но неискушенный мужик
во все хотел верить и верил, он не замечал ловушки, хотя она и была почти не
замаскирована.
А операция по принудительной всеобщей коллективизации меж тем
приближалась к своему взрывному пункту. И вот в одну из ночей конца февраля
1930 года все "заговорщики" из всех деревень и сел Частоозерского и
Петуховского районов были бесшумно враз арестованы и препровождены в г.
Ишим, где их закупорили в тесных подвалах окружного ОГПУ. Началось
следствие, которое тянулось с марта до половины мая 1930 года. Состояло оно
в том, что каждого из заключенных вызывали из подвала к следователю и
добивались от него письменного подтверждения всего того, что и так ОГПУ было
известно по донесениям Власова. Некоторые из допрашиваемых первоначально не
сознавались или отказывались признать то или иное, тогда вызывался Власов и
начинал усовещевать упрямого мужика: "Ну как же ты, Петра Яковлевич, не
помнишь, ведь вот как дело-то было". И усовещенный мужик, потупив глаза,
признавался. Все это обстоятельство фиксировалось в протоколах допроса,
которые сшивались в папки, и создавалась таким путем занятная повесть о том,
как злобное мужичьекулачье в Ишимском округе замыслило свергнуть родную для
народа советскую власть, но бдительное ОГПУ своевременно раскрыло этот
коварный замысел и обезвредило врагов трудового народа. Так был задуман и
так составлялся этот сценарий. В действительности же все это было не больше
как сказка для малышей. Или материал для скудоумных творений литераторов
современности.
Под конец допросов главные обвиняемые признали и подписали все, что
подготовили им на подпись следователи ОГПУ, взамен чего получили от них
заверения: "К севу вас выпустят! Ведь не за что же держать-то вас! Ведь
ничего худого вы не сделали, вы только мечтали что-то сделать, зато
чистосердечно во всем признались и раскаялись".
В конце мая папки с протоколами допросов увезли в Свердловск, в ПП ОГПУ
по Уралу. Следом за ними всех мужиков вывели из подвалов ОГПУ в Ишиме,
посадили в тюремные вагоны, перевезли в Свердловск, ввели за решетчатые
ворота свердловского изолятора и разместили в просторных камерах этого
знатного сооружения, на втором этаже.
"О, как здесь хорошо! - ликовали мужики после подвалов Ишима. - И
просторно, и светло, и нары!" Условия в свердловском стационаре, конечно,
были несравнимы с ишимским: тут было обычное двухразовое питание, была
ежедневная прогулка, назавтра всем желающим было разрешено работать на
дворе, была почта, были газеты. Ничего этого в Ишиме не было. И мужики
воспрянули духом. Не зря, видно, их напутствовали в Ишиме, что скоро
выпустят. Хотя уже и сев прошел, сенокос на носу, а освобождения все нет.
Уже три недели, как они здесь. Уже жены поприезжали к некоторым, получив их
письма. Да что же это так тянут с освобождением? Видать, дел там наверху
много накопилось. Так уж поторопились бы. Ведь полевые-то работы не ждут.
И вот наконец к решетчатым воротам главного подъезда изолятора подошел
крытый черный автофургон и встал своей задней дверцей впритык к проходной
дверце в воротах. А по этажам и коридорам изолятора полетело: "Выходи с
вещами на освобождение!" Дважды в этот день приезжал к воротам изолятора
крытый черный автофургон, и за оба раза он увез 58 человек. Мужики ликовали,
подымаясь по ступенькам переносной лесенки из проходной дверцы в фургон и
размещаясь на лавках кузова: "Ну, наконец-то!" Наутро жены мужиков,
приехавшие из деревень, собрались к началу занятий в приемную прокурора
города за пропусками на свидание со своими мужьями. Секретарь прокурора в
окошечко объявил им, что их мужья этой ночью расстреляны.
Так закончилась мужицко-власовская игра в заговор.
А что Власов? Власова никто и нигде больше не видел.
б) "Раскрытие заговора", организованного Власовым, стало сигналом к
массовым и повсеместным репрессиям против "кулаков", то есть обыкновенных
крестьян-мужиков. В результате в селе Сивкове были арестованы 38 домохозяев
и вместе с их семьями в составе 131 человека были высланы из села неизвестно
куда, вроде бы куда-то в отдаленные и малообжитые углы севера области. Все
имущество высланных было, конечно, разграблено.
Аресты и высылка мужиков проводились по весьма упрощенному трафарету: в
дом, намеченный к ликвидации, вламывались подобранные для того
молодцы-опричники и объявляли, чтоб все находящиеся в доме собрали
необходимые им вещи и одежду и были бы готовы через час покинуть помещение.
Через час нагруженных вещами жильцов выводили из дома на улицу, где уже
стояли сани с запряженными в них лошадьми. Конвоируемых распределяли по этим
саням, и обоз начинал движение, направляясь за 60 километров к
железнодорожной станции Петухово. Там доставленных мужиков, их жен с
ребятишками, дедушек и бабушек со всем их скарбом вталкивали в товарные
вагоны стоявшего на путях состава из красных вагонов и закрывали на болты.
Затем подходил паровоз, гудел свисток, и состав с высылаемыми двигался в
неизвестность. Вот и все, что знали о высланных оставшиеся на месте.
в) Видя все это, происходившее на их глазах, оставшиеся в селе Сивкове
мужики примеряли все на самих себя и, конечно, приходили к вполне резонному
выводу, что опричники не остановятся на этом, доберутся они и до них. "Вору
дай хоть миллион, он воровать не перестанет", - слышал мужик еще от
стариков, задолго до ленинских истин. И мужик принял-таки свое решение.
Постепенно стали исчезать из своих домов и из села мужики. Сначала исчезнет
мужик сам - один, а семья остается на месте: придут вдруг за ним из
сельсовета - им ответ:
уехал куда-то. Но через какое-то время исчезала из дома и вся семья
этого мужика. А имущество - дом, скот и вся рухлядь? Да пропадай оно все
пропадом! Не погибать же из-за него! Будем живы - наживем! Что можно с собой
захватить - брали, остальное же отбрасывалось. На разграбление.
Так исчезли из села Сивкова 65 домохозяев с числом членов их семей в
207 человек, исчезли и растворились в неизвестности. Остались в селе Сивкове
только дворы "не бей лежачего", с которых взять было нечего. Таких дворов
было 108, с числом членов семей в них 310 человек.
Сивково - селение Частоозерской волости Ишимского уезда Тобольской
губернии (по старому административному делению).
Расположилось село в 50 верстах к северу от середины отрезка
железнодорожного полотна между городами Курганом и Петропавловском.
Сивково в его дореволюционном прошлом и вплоть до тридцатых годов
двадцатого столетия - старинное село крепко сбитых сибирских
крестьян-мужиков, исконных хлеборобов. Все коренное население села делилось
на 211 крестьянских дворов и состояло из 713 человек обоего пола, которые
проживали семьями в собственных жилищах, в том числе:
а) 110 человек проживали в однокомнатных 43 избах; б) 295 человек жили
в 83 двухкомнатных деревянных домах; в) 308 человек жили в 85 трехкомнатных
деревянных домах.
Пятеро из проживавших в селе не были постоянными жителями села и
собственного жилья не имели.
Основным занятием всех жителей села было землепашество.
Пахотной земли в постоянном (пожизненном) пользовании жителей села
имелось по пять десятин на каждую мужскую душу (десятина - 30 х 90 = 2700
кв. сажень). Несколько меньше и тоже в пожизненном пользовании имелось у
жителей лесных угодий и сенокосов. Площади лесов поделены были также на
мужские души и также закреплены были за каждым двором в постоянное
(пожизненное) пользование, на правах личной собственности; сенокосы же в
зависимости от ежегодного состояния трав на площадях делились между дворами
также на мужские души каждую весну заново.
Одновременно с основным занятием население занималось промыслами
побочными, так: домохозяева [74] 22 дворов владели 22 собственными ветряными
мельницами, в 8 дворах домохозяева имели собственные кузницы, в 2 дворах
были столяры, в одном домохозяин работал портным. Среди кузнецов имелись
умельцы, изготовлявшие охотничьи ружья с диаметром ствола в дореволюционный
медный пятак.
Нормально функционировала в селе, ведя заготовительные и торговые
операции, одна кооперативная лавка, круглогодично работали два общественных
маслодельных завода, работало сельскохозяйственное машинное товарищество,
били масло из конопляного семени, осенями работали в селе три скотобойни.
Были в селе и другие подспорья, как-то: зимняя охота на пушное мелкое
зверье (заяц, хорек, колонок, горностай), летняя и зимняя рыбалка (в нарезке
села - 35 не лишенных рыбы озер).
В личном пользовании жителей села имелось множество
сельскохозяйственных машин, таких, как сенокосилки, самосброски,
сноповязалки, сеялки, двухлемешные плуги, культиваторы, бункера, чистодающие
и простые молотилки. В машинном товариществе имелись и работали трактор и
молотилка.
В личном владении населения имелись многие сотни голов крупного
рогатого скота, овец, лошадей, свиней, множество домашней птицы.
Во владении и использовании населения села были богатые
степные-лесные-заливные - сенокосы, обширные пастбища для молочного скота,
овец и молодняка, достаточные вполне площади плодородной земли, раздольные
лесные угодья. В лесах не переводились многие виды ягод и грибов. Одним
словом, довольное всем окружающим и самим собою село, процветающее,
богатеющее! "Знай работай, да не трусь!" - по Некрасову.
Действительно, село цвело и хорошело. Оно вроде бы позировало и
хвасталось своею статностью, планировкой. Посреди центральной площади -
сельский храм и школа. Высоко уходил и вонзался в небеса белый шатер
колокольни, увенчанный позолоченной маковкой с крестом.
Еще шесть таких же позолоченных маковок с крестами венчали остальную
часть здания храма. В целом это было величественное архитектурное
сооружение, с формами древнего дониконианского церковного зодчества,
возвышавшееся над ансамблем добротных крестьянских домов, свободно
расположившихся по сторонам площади в центральной своей части, а по мере
удаления от центра - почти опоясавших зеркало круглого, с версту в диаметре,
поджильного озера.
И вот подошел 1930 год. Провозглашено было начало переустройства
деревни. Был брошен клич - "ликвидация кулачества, как класса, на базе
сплошной коллективизации". Потом последовало как бы отрезвляющее -
"головокружение от успехов". А еще через какое-то время новое подхлестывание
- "сделать все колхозы большевистскими, а колхозников - зажиточными".
Все эти и им подобные приторно-сладкие и хмельные призывы и заклинания,
каждодневно сыпавшиеся со всех газетных полос и настенных плакатов того
времени, видоизменявшиеся вдобавок применительно к вкусам и склонностям
окружающей среды, все это было пищей богов и для люмпен-пролетариев города,
- кинувшихся искать удачи в мутных водах сельского хозяйства и, по существу,
ни на что стоящее и дельное не способных, готовых и умеющих только рушить да
уничтожать все то, на что им укажут.
В результате такой "творческой" стыковки и единения зачинателей
перестройки, взявшихся созидать светлый рай коммунизма в деревне с
непосредственными проводниками и исполнителями заданий этой "мудрой"
политики партии, цветущее село Сивково, славившееся на всю окружавшую его
группу сибирских поселений как наружным праздничным обличьем, так и
внутренней мощью и благолепием, за непродолжительный период стало пустырем
из развалин да скособоченных лачуг, как после пожара или бомбежки. И никто
из знавших это село прежде никогда больше не сможет разглядеть в этих
развалинах какой-либо признак или подобие прежнего большого села Сивкова!
Мертвое бывшее поселение!

Оттуда же

Делалось все именем пролетариата, ибо не могли же они сказать в
открытую, что Россию завоевала группа эмигрантов, приехавшая через Германию
(и с германскими деньгами) в запломбированном вагоне. В этом вагоне тоже не
было ни одного пролетария. Точно известен список людей, приехавших с
Лениным. Вот эти люди: В. И. Ленин с супругой, Г.
Сафаров, Григорий Усиевич, Елена Кон, Инесса Арманд, Николай Бойцов, Ф.
Гребельская, Е. и М. Мирингоф, Сковно Абрам, Г. Зиновьев (Апфельбаум) с
супругой и сыном, Г. Бриллиант, Моисей Харитонов, Д.
Розенблюм, А. Абрамович, Шнейсон, М. Цхакая, М. Гоберман, А. Гниде,
Айзентух, Сулишвили, Равич, Погосская. (По книге Ф. Платтена "Ленин из
эмиграции в Россию". Март, 1917.) Впрочем, надо сказать, что рабочие
Петрограда, а потом и в других городах очень скоро поняли. Что большевики их
одурачили, что никакой власти пролетариат не получил, а как работали рабочие
у своих станков, так и продолжали работать, только жить стали голоднее,
беднее, нежели при царе, и вообще-то гораздо бесправнее.
Уже в 1918 году на знаменитом Путиловском, самом революционном заводе,
вспыхнуло антибольшевистское восстание. В сущности, это было не восстание, а
шествие, демонстрация, манифестация с флагами и лозунгами. Какие же флаги и
лозунги рабочиепутиловцы несли? Флаги - красные, а лозунги: "Вся власть
Советам", "Власть - рабочим комитетам", "Власть Петроградскому Совету". И
что же большевики? Как они отнеслись к пролетариату, якобы стоящему у власти
в России? Они это шествие беспощадно расстреляли из пулеметов, после чего
оно и стало называться восстанием. Точно так же беспощадно (а действовали
латышские стрелки, о которых мы подробнее поговорим позже) были расстреляны
Ижорское и Колпинское т.н. восстания. А потом Ижевское, Златоустовское,
Астраханское. Да, в Тамбовской губернии было восстание крестьян, в
Пензенской губернии восстание крестьян, в Шуе и Рогачеве горожане оказали
сопротивление изъятию церковного имущества. Но в Петрограде, Ижорах.
Колпине, Астрахани расстреливали про-ле-та-ри-ат.
История не сохранила подробностей подавления пролетариата в Петрограде.
Больше известно о Кронштадтском восстании, когда опомнились уж не рабочие, а
матросы, чьими руками во многом свершалась т.н. Октябрьская революция.
Но об Астрахани кое-что есть.
Берем, читаем и цитируем С.П.Мельгунова, его книгу "Красный террор в
России". Скажем только, что Мельгунов - добросовестный, скрупулезный
исследователь, и каждому его слову, каждой его цифре, идет ли речь о
крымских расстрелах, идет ли речь об Астрахани, можно верить.
"В марте (1919 г. - В.С.) в Астрахани происходит рабочая забастовка...
Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое материальное положение
рабочих был оцеплен пулеметчиками и гранатчиками. После отказа рабочих
разойтись был дан залп из винтовок.
Затем затрещали пулеметы, направленные в плотную массу участников
митинга, и с оглушительным треском начали рваться ручные гранаты.
Митинг дрогнул, прилег и жутко затих. За пулеметной трескотней не было
слышно ни стона раненых, ни предсмертных криков убитых насмерть.
Город обезлюдел. Притих. Кто бежал, кто спрятался.
Не менее двух тысяч жертв было выхвачено из рабочих рядов.
Этим была закончена первая часть ужасной астраханской трагедии.
Вторая - еще более ужасная - началась 12 марта. Часть рабочих была
взята "победителями" в плен и размещена по шести комендатурам, по баркам и
пароходам. Среди последних и выделился своими ужасами пароход "Гоголь". В
центр полетели телеграммы о "восстании". Из центра пришла лаконичная
телеграмма, подписанная Троцким, но, наверное, уж и Владимир Ильич знал о
происшествии в городе его дедушки, бабушки и отца. В телеграмме значилось:
"Расправиться беспощадно". И участь пленных была решена. Кровавое
безумие царило на суше и на воде.
В подвалах ЧК и просто во дворах расстреливали. С пароходов и барж
бросали прямо в Волгу. Некоторым вязали руки и ноги и бросали с борта... В
городе было так много расстрелянных, что их едва успевали свозить ночами на
кладбище, где они грудами сваливались под видом "тифозных"... Каждое утро
вставшие астраханцы находили среди улиц полураздетых, залитых кровью,
застреленных рабочих. И от трупа к трупу при свете брезжившего утра живые
разыскивали дорогих мертвецов.
13 и 14 марта расстреливали по-прежнему только одних рабочих.
Но потом власти, должно быть, спохватились. Ведь нельзя было даже
свалить вину за расстрелы на восставшую "буржуазию". И власти решили, что
"лучше поздно, чем никогда". Чтобы хоть чем-нибудь замаскировать наготу
расправы с астраханским пролетариатом, решили взять первых попавшихся под
руку "буржуев" и расправиться с ними по очень простой схеме: брать каждого
домовладельца, рыбопромышленника, владельца мелкой торговли, заведения и
расстреливать.
К 15 марта едва ли можно было найти хоть один дом, где бы не оплакивали
отца, брата, мужа...
Точную цифру расстрелянных можно было бы восстановить поголовным
допросом граждан Астрахани. (Кстати, о том, что это было не восстание, но
просто избиение, говорит тот факт, что со стороны карателей не было ни
одного убитого. - В. С.) Сначала называли цифру две тысячи, потом три. Потом
власти стали опубликовывать сотнями списки расстрелянных "буржуев". К началу
апреля называли четыре тысячи жертв. А репрессии все не стихали. Власть
решила, очевидно, отомстить рабочим Астрахани за все забастовки - и за
Тульские, и за Брянские, и за Петроградские, которые волной прокатились в
марте 1919 года.
Жуткую картину представляла Астрахань в это время. На улицах
- полное безлюдье. В домах - потоки слез. Заборы, витрины и окна
учреждений заклеены приказами, приказами, приказами...
Да, еще удержалась в моей памяти картина, вычитанная где-то, когда-то
(у Мельгунова я не нашел), что ночью астраханские жители бросились массами в
степи, в сторону Казахстана. Их в степи настигали конные отряды и рубили
шашками. И спастись там уж было нельзя...

Не, я понимаю - искусство Копи-Паст требует жертв...
Но может проще ссылку поставить, чтобы не захламлять ветку?

Nekto, там большая книга, я её просто читал в бумажном виде и хорошо запомнил, а в электронном вряд ли кто осилит. Дать же ссылку на середину текста проблематично.

P.S. А давать свои комментарии - просто не могу к такому. Не считаю себя вправе. Сами делайте выводы.

Ну хотя бы цитаты покороче - суть самую, а то такие куски...
Проще в самом деле ссылку на книгу дать.

Так я дал ссылку -то... http://ruslib.com/PROZA/SOLOUHIN/bylight.txt

Ну я имел ввиду только ссылку без огромных вставок.
А так я глянул по ссылке - интересные цифры есть. Проверить бы надо. Хотя больше похоже на худлит.

Пошутил, да? Начинать смеяться?

Ты что? Не вздумай ни за что в жизни :)

Вот кстати раз уж заговорили о худлите.
http://lib.aldebaran.ru/author/bushkov_aleksandr/bushkov_aleksandr_krasnyi_monarh/bushkov_aleksandr_krasnyi_monarh.rtf.zip

Чувак отжикает не по-деццки, но кое-что рациональное проглядывает тоже.

Ну, а что тебя не устроило в моем ответе?

Мельгунов С.П. "Красный террор в России" http://www.lib.ru/POLITOLOG/MELGUNOW/terror.txt

Троцкий Л.Д. собрание соч. http://www.lib.ru/TROCKIJ/

Красный террор в фотографиях http://www.gulag.ipvnews.org/article20070225.php

Мне он просто понравился. Потому как с одно стороны сравнивать нельзя, а с другой можно, только скидку надо сделать.

Ну уж тогда лучше Антона Ивановича Деникина добавил бы
"Очерки русской смуты"
http://militera.lib.ru/memo/russian/denikin_ai2/

А собрание сочинения Троцкого советовать - это круто.

А по-другому и не скажешь! Так уж сложилось. Все и всегда, в России, было не так как у всех. Отнюдь не всегда плохо - просто иначе.