STAS152005 писал(а):
Подготовка полосы обороны требует больших материальных и людских затрат. Где взять на это людей и ресурсы?

а ничего что на 22.06 эти части были уже с созданы и как раз шла мобилизация и их укомплектование, что значит где взять, на складах, которые были забиты всем необходимым и уж командование поверь уже рассчитало все давно, еще 31.08.1939, когда объявило об обязательной воинской службе, а потом когда вместе с Адольфом польшу раздербанили...

STAS152005 писал(а):
Склады...

о, близкая тема как понимаю... А ну ка покажи немецкие склады на карте в 50км приграничной зоне?
STAS152005 писал(а):
В каждый момент времени есть только определенное число этих самых ресурсов коими и распоряжаются

вот поэтому и должны склады быть рассредоточены, а не находиться на расстоянии однодневного марш-броска...

Немецкие склады? А ты думаешь они были где-то в другом месте?

по другую сторону границы и ударь наши первыми то трофеи были бы такими же...

Что значит созданы? Присвоен номер и назначен командир? Открыт счет в банке...Это да..Но до того момента когда все штатное расписание заполнится и будет получена мат.часть еще ой как много надо сделать...

почитай мемуары фашиков... там все достаточно подробно написано, что где хранилось и как подвозилось

Настась, темы надо чистить, а не плодить... Это ж баян канацкий.. Иди лучше Каца тролли.

части создавали в 1939 году... 2,5 года 10 армии в том составе уже было... скажи что численность была по мирному времени, а не по военному - это да, но склады на то и стояли полненькие...

Я от тебя кроме посылки в Гугл никакой инфы не вижу. Поэтому делаю соответсвующие выводы.

Несосредоточенной и неотмобилизованной армия мирного времени...

Кто мешал РККА иметь план обороны на любой случай, кто мешал организовать не 1, а несколько рубежей обороны, кто мешал перенести склады от границы, хотя бы на 200 км вглубь, да даже не перенести а рассредоточить, а не держать все в 50км приграничной зоне

Ага склады по Берлином были

РККА переживала болезни быстрого роста.

я уже писал, но видимо ты или читаешь плохо или слова не понимаешь:

5. Переброска войск с Юго-Востока: Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» убывает из Салоник 25–29.5. Пополнение и отдых он закончит к 21.6. Успеет принять участие в боевых действиях соединений Клейста с самого начала.

2-я танковая дивизия выступает 14 и 15.5 из Патраса (гусеничные части) и Спалато (колесные части). Отдых и пополнение — с 31,5 в Мюнхене. К 20.6 дивизия будет готова к отправке из Мюнхена и, если будет необходимо, успеет прибыть к началу боевых действий на Востоке.

5-я танковая дивизия выступает 31.5 из Салоник (гусеничные части) и 6.6{1167} из Белграда (колесные части). Отдых и пополнение — с 25.6 в 3-м военном округе. К началу боевых действий подойти не успеет,

Стас ну реально не тупи, хотябы погугли про организацию матобеспечения вермахта... Они на этом собаку съели. Погугли как они обеспечивались когда уже на 200-500 км продвинулись, а не методички цитируй

Основываясь на опыте Западной кампании, немецкое командование пришло к выводу о невозможности осуществлять снабжение войск в войне против СССР через тыловые службы армий непосредственно с территории Германии. Поэтому оно разработало новые методы тылового обеспечения, что было обусловлено огромными размерами театра военных действий на Востоке. В частности, к штабам групп армий прикомандировали представителей генерал-квартирмейстера (начальника тыла сухопутных войск), которые по поручению последнего должны были руководить снабжением в полосе соответствующей группы армий во взаимодействии с ее штабом. Командование группы армий занималось лишь постановкой общих задач по тыловому снабжению и осуществляло контроль за распределением транспортных средств, что позволяло ему уделять больше времени и внимания непосредственно руководству боевыми действиями. (39)

В группах армий были созданы округа снабжения во главе с представителем генерал-квартирмейстера, а в армиях — районы снабжения. В каждом из районов перед началом операции «Барбаросса» накапливались запасы всех материально-технических средств, которые должны были обеспечить потребности войск в течение 14 суток в случае отсутствия подвоза с баз округов снабжения. Кроме того, там имелись по два боекомплекта боеприпасов для всех видов оружия армии, восемь заправок горючего в бочках и по две заправки в стационарных складских емкостях, 20 сутодач продовольствия. (40)

Важнейшее значение в деле организации подвоза материалъно-технических средств подавалось согласованному использованию транспорта сухопутным и войсками и ВВС, привлечению сил ВМС для снабжения войск через порты Балтийского и Черного морей. В первые недели операции «Бапбаросса». по мнению немецкого командования подвоз должен был почти полностью обеспечиваться автотранспортом. Поэтому грузоподъемность «большого транспортного парка» (автотранспортные полки и батальоны), находившегося непосредственно в распоряжении генерал-квартирмейстера, была увеличена по сравнению с веснои 1940 года с 20 тыс до 45 тыс. т. (41) Начальник генерального штаба сухопутных войск Ф Гальдер 5 мая 1941 года отмечал, что положение с автотранспортом в вермахте «лучше, чем год назад (перед наступлением на Запад) Части подвоза и снабжения полностью оснащены для проведения операции «Барбаросса». (42). Наряду с автотранспортом для снабжения войск, участвующих в "восточном походе", были подготовлены 15 тыс. гужевых повозок с ездовыми. Были усилены также железнодорожные войска, и проведена подготовка к перешивке советской железнодорожной колеи на европейскую и к эксплуатации головных участков без предварительной перешивки колеи. Для этой цели создали грузовые автодрезины, которые придавались передовым наступающим войскам. Они могли одновременно тянуть по три товарных вагона. К началу «восточного похода» имелось более 170 таких машин. (44) В штабах многое делалось для того, чтобы обеспечить упорядоченное использование транспорта, не выдвигать вперед большего количества транспортных средтв, держать свободными автомобильные дороги в Германии и Польше после перехода вермахта в наступление.

Немецкое командование стремилось повысить профессиональные навыки комадного состава тыловых служб, особенно в звене дивизия- корпус. С офицерами квартирмейстерской службы проводились занятия и штабные игры по изучению организации снабжения в условиях широкомасштабых наступательных операций при быстром продвижении войск. Их внимание обращалось на различие в материально-техническом обеспечении подвижных (танковых) и пехотных соединений. Много времени отводилось отработке расчетов необходимого количества средств снижения и транспорта, а также проблемам использования оккупированной территории для снабжения войск. (45)

не проще ли все-таки признать, что бездарное командование во всем виновато:

- не обеспечили разведку
- не обеспечили план на случай нападения
- не организовали оборонительные позиции (ладно то на границе в 41м, это все захваченные территории - не успели, на на собственных границах до 1939 года должна же была быть организована оборона, но и ее не было)
- не обеспечили матобеспечение
- не обеспечили связь
- не предоставляли актуальных данных в ставку
продолжить?

щас лещь прибежыт со ста мильёнами изнасилованных немок и одной берданкой на восемнадцать красноармейцев.

Рубежи обороны были подготовлены, только кто их занимать будет?

Примерно за три недели войны немецкие войска оккупировали всю Прибалтику, Белоруссию, значительную часть Украины и Молдавии. На северо-западном и юго-западном направлениях противник вторгся на территорию СССР до 500 км, на западном — до 600 км. Средний темп наступления немецких войск составил от 15 до 30 км в сутки. В приграничных сражениях и в последующих оборонительных операциях были полностью разгромлены 28 советских дивизий (12 стрелковых, 10 танковых, 4 моторизованные, 2 кавалерийские), ещё свыше 72 дивизий понесли потери в людях и технике от 50 % и более. Общие потери советских войск к 30 июля составили 651 065 чел. (безвозвратные — 447 015 чел., санитарные — 204 050 чел.) По неполным данным фронтов и штаба, дальнебомбардировочная авиация потеряла за это время 3468 самолетов, советские войска потеряли около 9,5 тыс. орудий, 12 тыс. минометов, 6 тыс. танков (больше половины всех танков, имевшихся в западных военных округах на начало войны). При этом многие танки были не уничтожены в бою, а брошены или взорваны при отступлении из-за поломок и отсутствия топлива. В результате огромных потерь танков и последовавшей эвакуации танковых заводов из Ленинграда и Харькова к концу 1941 г. советские войска испытывали острую нехватку танков.

Было потеряно 200 складов (52 % окружных складов и складов Наркомата обороны на территории приграничных округов). Это привело к острому недостатку боеприпасов, горючего и продовольствия в советских частях и соединениях. Немецкой же армии достались значительные трофеи. Так, Гальдер 1 июля записал, что около одной трети расхода горючего покрыто трофейными запасами.

А что, не насиловали немок, или красноармейцы были лучше фашистов вооружены?

так где склады на территории Польши, Венгрии или Румынии хотябы в 50км приграничной зоне, а Стас?

А в какой еще они зоне были? В Берлине что ли?

STAS152005 писал(а):
А в какой еще они зоне были? В Берлине что ли?

факты Стас, давай факты, а пока я

Пехотная дивизия не только маршировала и сражалась. В перерывах между тем и другим солдаты получали снабжение - все необходимое для нормальной службы. То же самое можно было сказать о лошадях и автотранспорте. Всю эту работу брали на себе тыловые службы снабжения, которые.подчинялись квартирмейстерской службе. Возглавлял службы интендантский офицер. Тыловые службы пехотной дивизии насчитывали 3 офицеров, 28 чиновников и 195 солдат и унтер-офицеров.
Структура тыловых служб:
Интендантский отряд: 7 чиновников, 15 солдат и унтер-офицеров; 1 автомобиль, 3 грузовика, 1 мотоцикл без коляски.
Пекарная рота: 2 офицера (в том числе командир роты), 2 чиновника, 138 солдат и унтер-офицеров; 5 автомобилей, 24 грузовика (7 с прицепом, 5 с походными пекарнями на буксире), 4 мотоцикла и 2 мотоцикла с коляской.
Мясоразделочный взвод: 1 офицер, 1 чиновник, 42 солдата и унтер-офицера; 1 автомобиль, 6 грузовиков, 1 мотоцикл и 1 мотоцикл с коляской.
Полевая почта: 1 почтмейстер, 17 чиновников; 2 автомобиля и 2 грузовика. Сжбы были полностью моторизованы и укомплектованы.
Для самообороны личный состав служб имел при себе личное оружие (пистолеты и винтовки). Кроме того, в каждом подразделении имелось по одному ручному пулемету, а ближе к концу войны тыловые службы получили кое-какое противотанковое оружие. Чтобы выполнять поставленные задачи, тыловые службы располагали различным оборудованием. Как правило, интендантский отряд, пекарня и бойня располагались в ближайшем городе, чтобы использовать в своих целях городские пекарни или бойни и сэкономить ресурс своего оборудования. Если же в округе не было боен и пекарен (а такая ситуация часто возникала в России), для оборудования старались соорудить временные здания. Бывало, чтобы сберечь время, пекарни и бойню организовывали в кузове тяжелых грузовиков. Электроэнергию службы получали от 15-кВт генератора, который транспортировался на специальном прицепе. Расход воды, составляющий до 15000 л в сутки, компенсировался за счет нескольких грузовиков с цистернами. Техника и оборудование обычно держались вне пределов досягаемости артиллерии противника. Однако оставалась опасность воздушного налета. Чтобы укрыться от самолетов противника тыловые службы широко использовали маскировку, поскольку окопать такое количество техники и оборудования было невозможно. Во время налетов солдаты прятались в траншеях. Район расположения тыловых служб тщательно охранялся патрулями и караулами, чтобы не допустить воровства и отразить возможные партизанские налеты. В случае мобильной войны тыловым службам постоянно приходилось разворачиваться, а затем сворачивать оборудование, чтобы держаться в 20-30 км от линии фронта. Особенно трудно пришлось тыловикам в последние годы войны, когда приходилось постоянно отступать.
Интендантская служба доставляла необходимое количество боеприпасов и продовольствия из армейских складов и депо в транспортные колонны дивизии. Далее грузы распределялись между подразделениями согласно требованиям, составленным командирами. Обычно интендантская служба работала не на текущий день, а на несколько дней вперед. За исключением чрезвычайных ситуаций, солдаты всегда получали суточный рацион.
Сухой паек: 750 гр. хлеба, 45 гр. масла или жиров, 120 гр. сосисок (сырых или консервированных), рыбных консервов, сыра, 200 гр. джема или искусственного меда, 7 сигарет, 2 сигары, 1 пакетик леденцов и др.
Горячее питание: 750 гр. картофеля, овощей и 120 гр. мяса, 45 гр. растительного или животного жира, 15 гр. подливки, 8 гр. настоящего кофе или 10 гр. эрзацкофе или чая.
Поставки интендантского отряда всегда вычислялись относительно официальной численности дивизии. Продукты поступали из армейского склада, по возможности продовольствие приобреталось и у местного населения. Рацион солдат состоял из картофеля, риса, выпечки, ячменя, кукурузы, овощей, фруктов, мяса, зелени, птицы, яиц, рыбы, масла, жира, варенья, искусственного меда, сыра и др.
Пекарная рота. Роту оснащали пятью 4,5-тонными грузовиками, которые буксировали специальные прицепы тип 106, и двумя грузовиками с цистернами для воды. На прицепах оборудовали полевые пекарни. В рабочем положении на пекарнях устанавливали высокие дымовые трубы, которые снимали во время маршей. Каждая пекарня могла выпечь ежесуточно до 12000 буханок хлеба. Кроме пекарен, рота располагала тестомесильными и порционирующими машинами, а также другими агрегатами. Воду для замеса теста брали из местных источников воды или водоемов. Врачи постоянно следили за качеством воды. Как правило, на Восточном Фронте проблемы с водой не было. Полевые пекарни стандартно выпекали так называемый "kommissbrot" (интендантская буханка), весивший 1,5 кг. Тем не менее, пекарня могла выпекать и другие виды хлеба: пироги, кексы - обычно по торжественным случаям. Если не удавалось вовремя подвести муку, то пекарня могла молоть зерно - для этого в пекарне имелась электрическая мельница. Ежедневно мельница могла перемалывать до шести тонн зерна. Дивизия должна была располагать собственной мельницей, поскольку гражданские мельницы часто были разрушены. Однако по возможности гражданские мельницы ремонтировались и использовались для снабжения дивизии и мирного населения.
Скотобойная рота могла за сутки забить 15 коров, 120 свиней или 240 овец и выпустить 3000 кг сосисок или колбасы. Перед забоем скот официально проверялся на трихинеллез и другие заболевания. Скот забивался при помощи электрошока. Часть свежего мяса доставлялась на кухню, а остальное мясо обрабатывалось непосредственно в роте, где имелась походная коптильня, мясорубка и сосисочная машина. Мясорубка и сосисочная машина получали ток от 10-кВт генератора. Специальный варочный котел, смонтированный на одном из грузовиков роты, позволял варить мясо. На оборудовании роты можно было попеременно выпускать несколько видов колбасы. Шкуры забитых животных засаливались и отправлялись в тыл. Туши утилизировались полностью, за исключением рогов и копыт. Разумеется, для выпуска колбасы и сосисок не хватало натуральной кишки, поэтому рота располагала и искусственной колбасной оболочкой. Скотобойня не выпускала консервов, их доставляли с армейских складов. В районе работы скотобойни всегда стояла высокая влажность, вызванная большим расходом воды.
Полевая почта была маленьким, но не самым последним по важности подразделением тыловых служб. Полевая почта позволяла солдатам поддерживать связь с родным домом. Личный состав полевого почтового отделения состоял из чиновников, которые давали особую клятву. Чиновники носили ту же униформу, что и солдаты, но отличались от общей массы солдат черной нарукавной повязкой с надписью "Feldpost". Почтовые служащие обрабатывали входящую и исходящую почту, часто работая в тяжелейших условиях. Если на фронте не происходило ничего экстраординарного, обычный срок доставки почты в один конец составлял 14 дней. Почта доставляла открытки, письма и бандероли. Кроме того, почтовое отделение доставляло в дивизию периодические издания и распространяло их среди личного состава части. В послевоенные годы часто ругали почтовую службу Вермахта, прежде всего за перлюстрацию писем. Но здесь следует заметить, что письма с фронта и на фронт обычно не цензурировались, если на то не было особых причин. Почтмейстер иногда приказывал своим подчиненным проводить выборочную перлюстрацию писем, однако для конкретных солдат цензурирование почты почти никогда не имело негативных последствий. В обычной ситуации солдат имел право писать столько писем, сколько ему вздумается. Исключения составляли различные чрезвычайные обстоятельства, как-то: подготовка к наступлению, сосредоточение дивизии перед переброской на фронт, большие марши, отступление и т.п. В это время почтовое отделение было закрыто и не принимало почту. От солдат требовалось, чтобы он писал свое имя и звание на каждом листе письма. Вместо номера части следовало использовать номер почтового отделения. В целях секретности в письмах запрещалось упоминать о событиях на фронте. Кроме того, запрещалось вкладывать в почтовые отправления различные опасные предметы - разного рода "боевые сувениры", которые могли привести к пожару и гибели всей партии почты. Отправления с фронта были бесплатны (в 1941 году были бесплатны и отправления из дома на фронт весом до 250 гр.). Все фронтовые письма получали штамп полевой почты. На штампе стояло слово "Feldpost", дата и герб Германии. Хотя объемы почты постоянно росли, лишь немногие письма не доходили до своих адресатов, главным образом по боевым причинам. В остальном, солдаты в лесах Карелии получали почту также регулярно, как и солдаты среди горных вершин Кавказа.
Службы снабжения. Все огромные количества провизии, боеприпасов, фуража, обмундирования, и прочих грузов, о которых упоминалось выше, следовало доставить в войска. За доставку грузов отвечала дивизионная служба снабжения. Возглавлял службу офицер (Dinafue) в звании майора. Его штаб (точнее половина штаба, другая половина находилась в расположении штаба дивизии, состоял из адъютанта, офицера для особых поручений, старшего казначея, врача и ветеринара, а также 24 солдат и унтер-офицеров. Штаб располагал 24 автомобилями, 3 грузовиками, 3 мотоциклами и одним мотоциклом с коляской. Начальнику службы снабжения подчинялись:
1-я, 2-я и 3-я малые грузовые колонны: 3 офицера, 90 унтер-офицеров и солдат; 3 автомобиля, 33 трехтонных грузовика, 3 мотоцикла и 8 мотоциклов с коляской. Каждая колонна обладала грузоподъемностью 30 тонн.
4-я, 5-я и 6-я конные колонны: 3 офицера, 90 унтер-офицеров и солдат; 36 двуконных повозок (грузоподъемность 700 кг), 3 автомобиля, 3 мотоцикла и 3 мотоцикла с коляской.

7-я колонна бензовозов: 1 офицер, 34 унтер-офицера и солдата; 1 автомобиль, 11 бензовозов (емкость цистерны 25 куб.м.), 1 мотоцикл, 2 мотоцикла с коляской.
Рота снабжения: 5 офицеров, 240 унтер-офицеров и солдат; 1 автомобиль, 14 грузовиков, 1 мотоцикл, 6 мотоциклов с коляской.
Ремонтная рота: 1 офицер, 7 чиновников и инженеров, 94 унтер-офицера и солдата; 6 автомобилей, 19 грузовиков (4 прицепа), 1 мотоцикл, 5 мотоциклов с коляской. Рота подразделялась на ремонтный взвод, оружейный взвод и взвод ремонта автотранспорта.
Обоз.
Об основной задаче транспортных колонн уже рассказывалось выше. Действия колонн координировал дивизионный офицер, ответственный за снабжение. Рота снабжения организовывала склады, через которые и действовали транспортные колонны. В стороне от событий, вдалеке от грандиозных битв снабженцы делали свою работу в тылу, оставаясь незамеченными и не вознагражденными. Им не давали медалей, о них не писали в газетах, но без них солдаты на фронте не смогли бы сражаться в полную силу. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом тыловики снабжали солдат боевых частей всем необходимым, двигаясь вслед за фронтом. Их незаметная, но столь важная служба часто проходила в сложнейших условиях.
Медицинская служба. В мирное время всех военных медиков ("Sani") часто карикатурно изображали в виде любителей пилюль и апостолов касторки. Все солдаты знали песню о Sanitaetsgefreiten'e Нойманне и о его чудодейственном бальзаме. Старшие офицеры также часто служили объектом для солдатских шуток. Но после начала войны, особенно после нападения на Советский Союз, отношение солдат к врачам совершенно переменилось. И чем хуже шли дела на фронте, чем выше становились потери, тем большее уважение вызывали к себе врачи. Прежнее ироническое прозвище "Sani" стало почетным именем врачей и санитаров, которые нередко рисковали своей жизнью, чтобы облегчить страдания раненных передовой позициии, После начала войны штаты медицинской службы были значительно увеличены, за счет гражданских врачей, призванных на воинскую службу. В рядах армии оказались некоторые светила медицинской науки. Молодые врачи, только что получившие диплом медика, также отправлялись служить в войсках, многие священники и монахи служили в пехотных дивизиях в качестве врачей или санитаров. Сестры Красного Креста в пехотных дивизиях не служили. Согласно директиве от 23 марта 1939 года весь личный состав Вермахта (включая священников) должен был носить оружие, поэтому врачи имели при себе пистолеты. Согласно правилам, принятым в 1929 году Женевской конференцией, военные врачи и санитары имели право применять оружие, чтобы защитить себя и своих пациентов. Все медработники пользовались иммунитетом, определенным той же Конференцией. Статус медработников подчеркивался нарукавной повязкой и нагрудником с красным крестом. Красный крест помещался на иное медицинское имущество: здания, палатки, автотранспорт и др.
В каждом пехотном батальоне (или аналогичном подразделении) имелся санитар. В роте при штабной секции имелся унтер-офицер медицинской службы и санитар, которые обычно помогали в бою батальонному врачу. С поля боя раненных эвакуировали санитары и носильщики. Позади боевых позиций располагались пункты первой медицинской помощи, где раненных перевязывали и готовили к дальнейшей транспортировке. В батальонах имелся врач (Assistenz или Oberartz) и два санитара. Батальонные медики разворачивали перевязочный пункт, расположив его в подходящем месте и используя имеющееся под рукой оснащение. На перевязочном пункте батальонный врач оказывал раненным первую врачебную помощь: перевязывал раны, накладывал шины и жгуты, вправлял переломы и вывихи, останавливал тяжелое кровотечение, делал противостолбнячные прививки, давал обезболивающее, заполнял медицинские карты и готовил раненных к отправке в тыл. Проводить сколько-нибудь серьезные врачебные операции на батальонном перевязочном пункте не было возможности. На марше батальонный врач всегда держал при себе необходимые лекарства в большой медицинской сумке. Шприцы и иглы хранились в небольшом металлическом ящике, заполненном спиртом, чтобы сохранить стерильность. В спокойное время батальонный врач консультировал командира батальона по медицинским вопросам и проводил профилактику заболеваний (такие препараты как атабрин и хинин хорошо известны ветеранам 2-й Мировой войны). Кроме того, батальонный врач следил за гигиеной личного состава, а также требовал соблюдения санитарных норм. В полку также имелся свой врач, обычно в звании Oberstabsarzt или Oberfeldarzt. Полковой врач руководил батальонными врачами, следил за состоянием медицинского оснащения рот, батальонов и полка, контролировал отправку раненных в тыл, а также отвечал за снабжение полка медикаментами. Во время боя полковой врач действовал в лазарете вместе с батальонными врачами. В случае необходимости, для помощи в лазарете привлекались полковые музыканты.
Дивизионная медицинская служба. В задачу дивизионной медицинской службы входили лечение больных и раненных, а также эвакуация больных и раненных в тыл. Дивизионная медицинская служба не объединялась в составе какой-либо одной части и не имела своего штаба и командира. Общую координацию действий дивизионной медицинской службы осуществлял дивизионный врач. Медицинская служба дивизии состояла из 16 врачей-офицеров и 600 солдат: 1-я медицинская рота (конная тяга): 5 офицеров, 2 чиновника, 160 унтер-офицеров и солдат (санитары, носильщики, водители и др.); 17 конных повозок, 45 лошадей, 1 автомобиль, 1 грузовик, 1 мотоцикл и 1 мотоцикл с коляской. 2-я медицинская рота (моторизованная): 184 офицера, унтер-офицера и солдата; 4 автомобиля, 21 грузовик, 2 мотоцикла, 4 мотоцикла с коляской. Каждую медицинскую роту возглавлял военврач в звании Stabsarzt или Oberstabsarzt. Ему помогали командиры медицинских взводов и члены штабной секции медицинской роты. В последующем в состав роты ввели 4-й взвод. Кроме того, в 1939/40 годах в составе дивизионной медицинской службы входил кинологический отряд, располагавший собаками, обученными в берлинской Военно-медицинской кинологической школе. 1 -и взвод каждой медицинской роты занимался эвакуацией раненых с поля боя. Кроме того, 1-й взвод организовывал перевязочные пункты, где раненым оказывалась первая медицинская помощь. С перевязочных пунктов раненых на повозках и грузовиках отправляли дальше в тыл на главный перевязочный пункт (HV-Platz). В случае ведения мобильных боевых действий 1-й взвод организовывал пункты сбора раненых. 2-й взвод оказывал раненым первую медицинскую помощь. Взвод возглавлял врач, действовавший на главном перевязочном пункте, расположенном в 3 км от передовой (за пределами досягаемости тяжелого пехотного вооружения противника). HV-Platz оборудовался большими палатками, а в случае позиционной войны на главном перевязочном пункте организовывали в домах, а если домов не было, то рыли блиндажи. 2-й взвод оснащался переносным оборудованием, в том числе установкой безтеневого освещения и рентгеновским аппаратом. Взвод действовал в составе одной или двух операционных бригад. Бригада состояла из хирурга, 1-2 врачей-ассистентов, 1 операционного медбрата, 2 анестезиолога, 2 стерилизатора инструментария, дополнительные хирурги и санитары. 3-й взвод каждой медицинской роты (во главе которого по возможности также стоял врач) был запасным взводом. Личный состав взвода помогал другим взводам в случае необходимости, а также занимался обработкой легкораненых.
В каждой медицинской роте имелась полевая аптека с запасом медикаментов и перевязочных средств. Полевую аптеку возглавлял армейский фармаколог (чиновник), а также заместитель (медик). Так называемый фармакологический набор перевозился на трехтонном грузовике. Кроме того, в каждой медицинской роте имелась бригада дантистов (врач и помощник). Далее в каждой роте был казначей, писарь и полевая кухня с поварами, причем один из поваров умел готовить специальный рацион для раненых. Каждая медицинская рота могла развернуть две главные перевязочные станции. На главной перевязочной станции раненые обследовались, им меняли повязки и оказывалась минимальная врачебная помощь. Тем не менее на главном перевязочном можно было проводить довольно серьезные хирургические манипуляции: обработку ран в брюшную и грудную полость, в голову, отсечение конечностей, висящих на кожном лоскуте и др., а также лечить тяжелобольных. Но когда во время тяжелых боев на перевязочный пункт поступало слишком большое количество раненных, приходилось ограничиваться первой врачебной помощью и отправлять транспортабельных раненых в тыловые госпиталя.
В состав дивизионной медицинской службы также входил полевой моторизованный госпиталь: командир (Oberstabsarzt), 5 врачей, 4 чиновника и 66 солдат; 6 автомобилей, 11 грузовиков и 2 мотоцикла с коляской. Полевой госпиталь располагался в 25-30 км от передовой, обычно занимая больницу, школу или другое подходящее здание. Кроме того, полевой госпиталь располагал палатками, где можно было организовать операционную, палату и перевязочный пункт. В полевом госпитале оказывали квалифицированную врачебную помощь тяжелораненым и тяжелобольным. Полевой госпиталь располагал 200-300 койкоместами. Полевые госпиталя располагали собственными мощностями для получения питьевой воды, а также проводили борьбу с кожными паразитами. В специальном карантине находились больные особо заразными заболеваниями: тифом, дизентерией и др. Полевой госпиталь всегда испытывал недостаток в медицинском персонале, с течением времени нехватка врачей в госпиталях стояла еще острее, чем на перевязочных пунктах. Кроме того, госпиталям приходилось слишком часто менять дислокацию, поэтому часто приходилось отправлять дальше в тыл нетранспортабельных больных и раненых.
Дивизионная медицинская служба включала в себя две санитарные колонны, возглавляемые оберлейтенантом или лейтенантом. Каждая колонна подразделялась на три взвода, а каждый взвод состоял из 40 человек и был оснащен 12 санитарными автомобилями ("Sanka") и 8 мотоциклами с коляской. Каждый взвод санитарной колонны действовал самостоятельно, подчиняясь непосредственно дивизионному врачу. Автомобили взвода перевозили раненых от перевязочных пунктов к полевым и тыловым госпиталям, к госпитальным судам и самолетам. При необходимости взводы направлялись в так называемый санитарный парк или придавались батальонным и полковым врачам для вывоза раненых и больных. Если для вывоза раненых не хватало имеющегося автотранспорта или если погодные условия и условия на местности не позволяли его использовать, приходилось применять различные подручные средства. На Восточном фронте использовались легкие конные повозки, на которых укладывались мешки, наполненные соломой. Зимой для вывоза раненых также использовали сани.
В 1942-43 годах 47,7% раненых и больных было возвращено в строй именно благодаря усилиям дивизионных медиков. Врачи всегда были наготове и всегда были там, где требовалась их помощь. Санитары и носильщики под пулями относили раненых с поля боя. Водители санитарных машин днем и ночью по плохим дорогам перевозили раненых в тыл. Врачи и санитары действовали на перевязочных станциях и в полевых госпиталях в тяжелых условиях, на пределе человеческих возможностей и оставались на посту до тех пор, пока все раненые не получали помощь. Сотни тысяч немецких солдат своим здоровьем и жизнью обязаны военным врачам.
Ветеринарная служба. Задачей ветеринарной службы было поддерживать в должном состоянии конское поголовье, обеспечивая тем самым мобильность дивизии. Здесь будет уместно напомнить, что обычная пехотная дивизия располагала более чем 5000 лошадьми. Полковые и батальонные ветеринары, ветеринары артиллерийского полка, саперного батальона, батальонов разведки и связи, тыловых служб, а также ветеринарных рот непосредственно подчинялись полковому штабу. Ветеринары полков, батальонов и подразделений составляли костяк ветеринарной службы дивизии, они постоянно находились с лошадьми. В обязанности ветеринаров входило определять местность на марше, обеспечивать лошадей фуражом, поддерживать подковы в должном состоянии, отыскивать места для отдыха лошадей, сооружать конюшни в случае позиционной войны, выявлять и пресекать эпизоотии и болезни лошадей на ранней стадии, выявлять раненных и больных лошадей и отправлять их в тыл и др. В дивизии периодически проводились инспекционные проверки конского поголовья. Параллельно ветеринары контролировали погонщиков, коноводов и других солдат, имевших дело с лошадьми. В работе ветеринарам помогали кузнецы. Всего дивизия насчитывала около 30 ветеринаров. Подавляющее большинство ветеринаров было призвано в армию перед началом войны. Это были главным образом сельские ветеринары, умевшие обращаться с лошадьми. Разумеется, из 30 штатных ветеринаров обязательно кто-нибудь был в госпитале, в отпуске или в командировке, поэтому оставшимся в строю часто приходилось работать за двоих. Поэтому часто в дивизиях ветеринарам часто помогали "ветеринарные санитары".
Состав ветеринарной роты: командир роты (Stabsveterinaer), 6 ветеринаров-офицеров (в том числе три командира секций), 1 чиновник, 24 унтер-офицера, 302 солдата; 88 лошадей, 21 повозка, 1 автомобиль, 9 грузовиков, 1 мотоцикл, 2 мотоцикла с коляской. Структура ветеринарной роты: сборная секция состояла из нескольких ветеринаров. Оснащалась транспортом и оборудованием для организации сборных пунктов, куда сгоняли раненых и больных лошадей. На сборных пунктах лошадям оказывалась первая ветеринарная помощь. На каждую лошадь заводилась карта, которую привязывали к гриве или хвосту. В карте указывались причины, по которым лошади требовалась ветеринарная помощь.

Госпитальная секция (возглавляемая командиром роты) включала в себя ветеринара и помощника ветеринара. Секция отвечала за организацию лошадиного госпиталя, где проводились хирургические вмешательства и другие виды лечения. По возможности лошадей старались отправить в армейский ветеринарный госпиталь. Лошади, страдавшие заразными заболеваниями, изолировались в госпитальной секции. Секция снабжения (возглавляемая оберветеринаром) отвечала за выздоравливающих лошадей, а также за лошадей, поступавших из армейских депо. Кроме того, эта секция обеспечивала дивизионную ветеринарную службу лекарствами, перевязочным материалом, подковами и др. Обычно в составе каждой роты или батареи имелся кузнец. В составе батальонов и ветеринарных рот имелись старшие кузнецы (Beschlagmeister), а полки располагали Oberbeschalgmeister'aми. Кузнецы отличались от остальных солдат дивизии по нарукавной эмблеме в виде подковы. Кузнецы показали себя неизменными и надежными помощниками ветеринаров. Часто именно кузнецы оказывали первую помощь раненным лошадям.
Не всем известно, что немецкая армия в 1939 году (да и к 1945 году ситуация не слишком изменилась), была на 90% поставлена на конную тягу. Таким образом, Вермахт (за исключением нескольких моторизованных дивизий) был посажен на лошадей. Однако в реальных боевых условиях (особенно на Восточном фронте) конная тяга была не столь плоха, особенно хорошо себя показывая в условиях российских дорог. Таким образом на плечи ветеринаров была возложена трудная задача - поддерживать поголовье пехотной дивизии в должном состоянии. Ведь лошади определяли мобильность дивизии. Если солдат сам по себе еще мог двигаться вперед, но пехоте требовалась полевая кухня, боеприпасы, артиллерия и др., что можно было доставить в полк лишь при помощи лошадей. В условиях Восточного фронта лошадь часто имела неоспоримые преимущества перед колесным автотранспортом, До конца войны немецкую армию так и не удалось полностью моторизовать, поэтому часто единственным средством передвижения была конная повозка.
Лошади. На протяжении всей 2-й Мировой войны можно было наблюдать сцены, характерные для войн начала века: длинные пехотные колонны, артиллерия на конной тяге и конные повозки. Однако широкое использование лошадей имело и 'положительные стороны, ставшие особенно заметны после начала войны с Советским Союзом. Летом, моторы грузовиков и автомашин сильно страдали из-за пыли, осенью и весной колесная техника безнадежно увязала в грязи, а зимой запустить двигатель часто вообще не удавалось. Только лошади всегда были готовы тянуть повозки. В истории человечества еще не было войны, где столь широко применялись лошади, как 2-я Мировая война. В сентябре 1939 года немецкая армия располагала 573000 лошадьми и мулами (использовавшимися в горнострелковых войсках). К 1940 году поголовье возросло до 771000 лошадей. Летом 1941 года, когда число пехотных дивизий возросло до 119, конское поголовье достигло 1 миллиона голов, причем 88% лошадей находилось в пехотных дивизиях.
Зима 1941-42 года обернулась тяжелыми потерями для лошадей. С 1 декабря 1941 по 15 марта 1942 года вермахт недосчитался 179600 голов, в то время как за это время было получено всего около 20000 лошадей. К 1 мая 1942 года на Восточный фронт удалось направить еще 129000 лошадей, чтобы закрыть образовавшуюся брешь, образовавшуюся в результате тяжелых зимних маршей. Однако потери в автомобильном парке вермахта были также значительны, поэтому автотранспорт пришлось заменять лошадьми. 118000 лошадей удалось добыть на оккупированных территориях, большое количество лошадей было отбито у противника. Благодаря принятым мерам к 1943 году численность конского поголовья удалось довести до 1380000 голов. С полной покорностью встречали лошади все превратности фронтовой жизни В период с 1939 по 1945 году в немецкой армии использовалось до 3 миллионов лошадей и мулов, из которых 1,7 миллионов было потеряно, а подавляющее большинство остальных попало в руки противника.

Nekto

А что, не насиловали немок,

В истории Второй мировой войны на территории Италии есть период, который в исторической литературе Апеннин называется «война с женщинами» («guerra al femminile»). Конец 1943 — начало 1945 гг. Войска, прибывшие из бывших французских колоний в Северной Африке, 11 декабря 1943 года они ступили на итальянскую землю, и начались первые отчеты про изнасилования. Любая европейская женщина среди африканского корпуса именовалась «haggiala» — продажная женщина. Это обозначало «пустить козла в огород». Что было дальше? В отчетах 71-ой немецкой дивизии по ситуации в городке Спиньо за три дня (15-17 мая 1944 года) было зафиксировано шестьсот изнасилований женщин. Да-да, эти три дня идут отдельным пунктом. 14 мая союзники одержали окончательную победу в Кассино, в результате они отдали на растерзание «марокканцам» итальянский юг на три дня. Сами африканцы ничего не знали о войне, им было достаточно того, что они сражаются в Европе среди европейцев. Это были дикие и нищие племена, страдающие венерическими заболеваниями. Вследствие этого отмечались заражения жертв насилия, что вкупе с огромным количеством вынужденных абортов носило просто катастрофические последствия для многих деревень в Тоскане и Лацио (регионы Италии).

Альфонс Жюэн, маршал Франции , с 1942 года командовавший французским корпусом «сражающаяся Франция» в северной Африке, перед майской битвой произнес перед своими воинами речь: "Солдаты! Вы боретесь не за свободу своей земли. На этот раз я говорю вам: если вы выиграете битву, то для вас будут лучшие в мире дома, женщины и вино. Но ни единого немца не должно остаться в живых. Я говорю это и сдержу обещание. Пятьдесят часов после победы вы будете абсолютно свободны в своих действиях. Никто не накажет вас потом, чтобы вы ни совершили".

Какие тебе нужны ФАКТЫ? Ты начал тупить

Стас тупишь тут только ты...
почитай состав тыловых служб Вермахта и чем они занимались (то что ты привел выше), а не додумывай сам

очень упращенно: все матобеспечение вермахта осуществлялось по ж\д (где было возможно по морю (северо-западный фронт), далее в составе материально технических служб было огромное кол-во техники матобеспечения, разгрузка\погрузка непосредственно осуществлялась на станциях\в портах... И инженерные войска вермахта всегда расширяли все станции, чтобы там цистерны с топливом стояли и эшелоны с боеприпасами... Пришла колонна на станцию\загрузилась - пошла обратно. Они не тупые были, нафиг им еще суперохраняемый объект строить, если через месяц еще на 100 км передвигаться вперед придется...
Именно поэтому мародерствовали немцы жестко, так как их техника "буксовала" по нашим дорогам (ну кроме лета), именно поэтому они с осени 41 ввели кроме техники еще гужевые повозки, так по распутице на них было проще доставлять все на фронт...

а склады, такие как в РККА находились на территории Германии, либо ее сателлитов. Не было у немцев таких складов на оккупированных территориях, у них логистика была на высшем уровне 1-2 дня и состав ушел обратно с раненными или техникой для ремонта...