Ракеты разрывались близко,
Кругом творился беспредел;
Нью-Йорк горел и Сан-Франциско,
Дистрикт Колумбия горел.

На почерневший пляж Майами
Варёной рыбы нанесло,
Прошли последние цунами,
И в Кордильерах оттрясло…

К лужайке перед Белым домом
Российский подошёл солдат.
Присел на мраморну колонну,
Поставил рядом автомат.

Подвинул каску на затылок,
Достал трофейный сухпаёк,
И заграничную текилу
Налил в помятый котелок.

Потом прошёл вперёд и прямо,
Потыкал сапогом паркет.
«Ну, где барак-то твой, Обама?
И где Овальный кабинет?

Собачка фирменной породы?
Викторианская постель?
Слуга, носящий бутерброды?
И где жена твоя Мишель?»

Пнул обгоревший чемоданчик
И залудил ещё стакан;
Вздохнул: «Ты, парень, неудачник!
Решил попраздновать, болван?

Для удовольствия подруги
Хотел устроить фейерверк,
Да кнопки спутал с похмелюги,
А что теперь? И смех, и грех…

…Бухал солдат, слеза катилась,
Хрипел трофейный саксофон;
И на груди его светилась
Медаль за город Вашингтон.

Допил солдат, поправил каску,
Привычно в ствол загнал патрон:
«Ещё освобождать Аляску…» –
И раздавил ногой айфон.