в этот самолет сажали пацана, с налетом 10-20 часов (бывало и меньше)

ПРИКАЗ № 105 ОБ УСТАНОВЛЕНИИ СИСТЕМЫ ПОДГОТОВКИ И ПОРЯДКА
КОМПЛЕКТОВАНИЯ ВУЗОВ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ И УЛУЧШЕНИИ
КАЧЕСТВА ПОДГОТОВКИ ЛЕТНОГО И ТЕХНИЧЕСКОГО СОСТАВА
№ 080 3 марта 1941 г.
Во исполнение постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 25 февраля 1941 г.:
I. Установить следующую систему подготовки летного и технического состава ВВС Красной Армии:
А. ПОДГОТОВКА ЛЕТНОГО СОСТАВА

1. Школа первоначального обучения. Срок обучения: в мирное время — 4 месяца, в военное время — 3 месяца .
Задача школы обучить курсанта-пилота пилотированию на учебном самолете и дать общие знания по авиационной технике, теории авиации и военной подготовке.
Налет на каждого курсанта-пилота установить 30 часов.

Комплектование школ первоначального обучения производить за счет младшего командного состава авиационных и наземных войск, имеющих среднее образование, и лицами, окончившими спецшколы ВВС.
В школах первоначального обучения организовать отбор по родам авиации. Курсантов, оказавшихся неспособными к летной службе, в авиационные школы военных пилотов не допускать и откомандировывать их в свои части обратно.

2. Школа военных пилотов. Срок обучения: в мирное время — 9 месяцев, в военное время — 6 месяцев.
Задача школы научить курсанта-пилота: пилотированию и применению боевого самолета днем в простых метеорологических условиях; групповым полетам в составе звена и дать практику в маршрутных полетах, с посадкой на незнакомых аэродромах, для чего включить в программу 10 таких полетов. Истребителей, кроме того, научить начальным воздушным стрельбам и основам воздушного боя, а в бомбардировочных школах научить пикированию на самолетах УСБ и СБ до углов 40°.
Установить в школах военных пилотов общий налет на курсанта на учебном и боевом самолетах:
а) Для бомбардировщиков — 20 часов, из них: контрольно-вывозных — 8 часов; самостоятельных — 12 часов.
Обучение производить на УСБ и СБ с предварительной тренировкой на Р-5.
б) Для истребителей — 24 часа, из них: контрольно-вывозных — 9 часов; самостоятельных — 15 часов.
Обучение проводить на УТИ-4, И-16 и И-15, а с конца августа И-15 заменить на УТИ-26.
в) С 1 января 1942 г. произвести специализацию школ пилотов по видам авиации, соответственно переработав программы.

3. Военные авиационные училища командиров-летчиков. Срок обучения: в мирное время — 2 года, в военное время — 1 год.
Задача училищ научить курсанта: владеть техникой пилотирования днем и ночью; водить звено и эскадрилью на всех высотах днем, ночью и в сложных метеоусловиях, на предельный радиус самолета и с боевым применением; вести воздушный бой одиночно и в группе .
Установить налет на каждого курсанта на учебно-боевых самолетах 150 часов (по 75 часов в год).
Срок обучения первого набора установить 1 год с налетом 75 часов, с исключением для первого набора задачи подготовки к действиям в сложных метеоусловиях и на предельный радиус.
Комплектование авиационных училищ производить пилотами, прослужив¬шими в строю не менее двух лет.

Б. ПОДГОТОВКА ШТУРМАНСКОГО СОСТАВА
1. Школа стрелков-бомбардировщиков. Срок обучения — 1 год, с налетом на каждого курсанта — 40 часов.
Задача школы научить курсанта: владеть в воздухе стрелковым оборудо¬ванием; производить бомбометание днем; вести детальную и общую ориенти¬ровку; кроме того, привить навыки курсанту в самолетовождении по радио¬компасу и устанавливать связь с землей.
Комплектование производить младшими командирами и красноармей¬цами всех родов войск, имеющими среднее образование, лицами, окон¬чившими спецшколы ВВС, а также призывниками, имеющими среднее образование.
С 1 января 1942 г. произвести специализацию школ по видам авиации, соответственно переработав программы подготовки, и к этому сроку перевести выполнение летных упражнений курсантов стрелков-бомбардиров с ТБ-3 на самолеты ДС-3.

2. Военно-авиационное училище для подготовки штурманов ближнебомбар-дировочной авиации. Срок обучения: в мирное время — 2 года, в военное время — 1 год.
Задача училища научить курсанта: самолетовождению в сложных метео¬рологических условиях погоды днем и ночью; воздушной разведке; фотогра¬фированию; дешифрированию; технике фотолабораторной обработки; воздуш¬ной стрельбе и бомбометанию.
Комплектование производить стрелками-бомбардирами, прослужившими в строю не менее 2-х лет, а также средними и младшими командирами всех родов войск, имеющими среднее и высшее образование.
Установить налет на каждого курсанта 150 часов.
Срок обучения для первого набора установить один год с налетом 75 часов и исключением для первого набора задачи обучения самолетовождению в сложных метеорологических условиях.



Г. ПОДГОТОВКА КОМАНДИРОВ СВЯЗИ
Военное авиационное училище командиров связи. Срок обучения: в мирное время — 2 года, в военное время — 1 год.
Задача училища научить курсантов: умению организовать и использовать в условиях современного боя связи в авиации и при взаимодействии ВВС с наземными войсками; в совершенстве знать боевые самолетные радиостанции и отлично работать на них в воздухе; хорошо знать наземные радиостанции.
Комплектование производить стрелками-радистами и лицами, окончившими авиашколу связи, прослужившими в авиачастях не менее 2-х лет.
Срок обучения для первого набора установить 1 год.

Д. ПОДГОТОВКА ШТАБНЫХ КОМАНДИРОВ ВВС
Училище для подготовки штабных авиационных командиров. Срок обучения: в мирное время — 2 года, в военное время — 1 год.
Задача училища: научить штабной службе и привить практические навыки в работе штаба эскадрильи и полка, дать знания по военной администрации и ведению хозяйства до авиационного полка включительно; изучить организацию и тактику всех родов войск Красной Армии, Германии, Японии, Турции и Англии.
245

Комплектование производить летнабами, летчиками и командным составом других родов войск Красной Армии.

II. Начальнику Главного управления ВВС:
а) предусмотреть к концу 1941 г. выделение для каждой школьной истребительной эскадрильи пяти самолетов УТИ-26, с тем чтобы в 1942 г. расширить обучение в школах на новых типах истребительных самолетов;
б) в связи с изменением системы подготовки в школах и разверты¬ванием новых шести училищ подготовки командного состава представить мне в 20-дневный срок расчет на дополнительное количество самолетов для школ и училищ, для представления его на утверждение в Комитет Обороны при СНК СССР.
в) в соответствии с настоящим приказом внести изменения и допол¬нения в курсы учебно-летной подготовки и программы школ и училищ;
г) составить к 1 апреля 1941 г. программы летной и внеполетной подготовки для школ первоначального обучения и военных авиационных училищ.
III. Пункты 10 и 11 приказа НКО № 008 от 14 марта 1940 г.*, устанавливающие сроки обучения в школах ВВС Красной Армии, и приказ начальника Главного управления ВВС Красной Армии № 0298 от 25 ноября 1940 г. — отменить.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Ф. 4, оп. 11, д. 63, л. 330—336. Подлинник.

Ракетоносцы предназначены для того чтобы в час Х пустить ракеты в противника. все. больше ничего

С учетом дефицита запаса двигателей НК-32 и так и не восстановленном их производстве есть вероятность что в час Х ракетоносцы останутся на земле, а следующие поколения поллитр будут блеять про объективные обстоятельства, проклятого ельцина, "забывая" сказать что имеющийся стратегический резерв движков ТУПО профукан на демонстрацию 3,14ськи.

И где тут 10 часов налета..Система подготовки пилотов в РККА была ступенчатой...

Длительность предварительного курса летной подготовки в аэроклубах в течение войны была существенно сокращена, после чего этот этап уже не имел того влияния, которое существовало до начала войны. Серьезная летная подготовка теперь начиналась в летных школах. Всего существовало 130 летных школ, длительность обучения в которых равнялась 9–12 месяцам. Выпускники летных школ поступали в летные училища, из которых 60 готовили летчиков-истребителей, 30 — экипажи бомбардировщиков, 30 — летчиков штурмовой авиации, еще 8 — экипажи для дальнебомбардировочной авиации. Обучение в авиационном училище продолжалось от 12 до 14 месяцев. Кроме того, существовали училища по подготовке летчиков для военно-морской авиации, летчиков и штурманов для ночных полетов, специальные училища для подготовки штурманов и бомбардиров.

Число курсантов в каждом училище было различным — от 200 до 2000 человек. В летных училищах летчиков-истребителей среднее количество курсантов составляло 750 человек.

Кроме учебных заведений для летного состава, существовали школы по подготовке радистов, воздушных стрелков, фотографов и других специалистов. Организация системы авиационных школ была очень гибкой, и часто в одной школе готовили различных специалистов.

После окончания авиационных училищ выпускники еще от двух до шести месяцев проводили в запасном авиационном полку. Эти полки включали в себя от двух до шести эскадрилий, где летчики проходили дополнительную подготовку, повышали свою квалификацию и формировались экипажи. Другой обязанностью запасных авиационных полков (по крайней мере пятидесяти из тех, которые были идентифицированы) являлось доукомплектование действующих фронтовых подразделений, а также создание на их основе новых формирований.

Подготовка в запасном авиационном полку часто сопровождалась направлением летчиков в учебный полк сроком от одного до четырех месяцев. В каждой воздушной армии имелся один такой полк. Основной задачей учебного полка являлось дополнительное обучение и ознакомление летчиков с типами самолетов, которыми располагала воздушная армия. Полк обычно состоял из пяти эскадрилий: две — истребительные и по одной — на самолетах Пе-2 и Ил-2. Пятая эскадрилья предназначалась для обучения командиров звеньев. Ближе к концу войны учебные полки были расформированы, а их функции переданы запасным авиационным полкам.

Последней стадией подготовки являлось обучение (от одного до трех месяцев) в боевом полку, которое проходили летчики перед непосредственным участием в боевых действиях. При этом по возможности моделировались боевые условия.

ощущениях после полетов на восстановленом МИГ-3.

Во время подготовки к празднику 9 мая в 2010 году в Новосибирске при выполнении последних трёх тренировочных полётов по три раза за полёт на пилотаже отказывал двигатель, в течение минуты удавалось его запустить в воздухе. Очень неприятно в простых условиях, а представьте как было в бою. Ресурс свечей был 3-5 часов. Выходили они из строя не по команде. Значит регулярно пилоты приходили домой с частичной потерей тяги двигателя. Все эти события не вызывали у лётного состава оптимизма по этому самолёту. И-16, кстати, на бочке постоянно выключается, на через 5 сек. запускается сам. Надёжность его двигателя, на мой взгляд, в тот момент была выше.
По необходимому уровню подготовки лётного состава боюсь быть не объективным, я осваивал МиГ-3 с налётом в 6,5 тыс. часов, поэтому было гораздо легче. Чтобы освоить полностью МиГ-3, я думаю, нужно часов 30-40 аэродромных полётов. На И-16 я через 5-7 полётов чувствовал себя спокойно. На МиГ-3 до сих пор настороженно.
Штопорных фигур не выполняли, сваливание делали. Самолёты единичные, противоштопорных средств нынче не найти, поэтому рисковать самолётом не стали.

Установка предкрылков значительно улучшила взлетно-посадочные характеристики самолёта. Самолёт стал устойчив на скоростях вплоть до 150 км/ч., сваливание стало менее резким, выход на нормальные углы происходит сразу после отдачи РУ от себя. На грунте МиГ-3 оказался более простым, чем И-16. Наличие посадочных щитков и воздушные тормоза практически в два раза делают пробег короче, чем у ишака, предкрылки позволяют снижаться по крутой траектории на скоростях вплоть до 180 км/ч, на И-16 — ниже 190 км/ч при интенсивном взятии РУ на себя начинаешь резко валиться на крыло. Но, при всех очевидных преимуществах, МиГ-3 очень чувствительный к центровке. На перелёт заправили 350 л., создали заднюю центровку и тут же получили увеличившуюся взлётную дистанцию, неустойчивость по тангажу, а на скоростях 190-180 км/ч в посадочной конфигурации продольную раскачку при изменении режима работы силовой установки. Сейчас разбираемся.

Что значит СССР нет? Для тебя тогда и истории нет?

Мединский назвал "мразями" тех, кто не верит в подвиг 28 панфиловцев

"Моё глубочайшее убеждение заключается в том, что даже, если бы эта история была выдумана от начала и до конца, даже, если бы не было Панфилова, даже если бы не было ничего - это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, мрази конченые", - цитирует министра агентство Интерфакс.

"Их подвиг символичен и находится в той же череде подвигов, как 300 спартанцев", - заявил Мединский.

https://www.bbc.com/russian/news-37557282

В ходе проведённых археологических раскопок на предполагаемых местах сражения найдены многочисленные свидетельства битвы, описанной более чем два тысячелетия назад.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Фермопильское_сражение#Другие_битвы_при_Фермопилах_и_упоминания_300_спартанцев

Сов. секретно.
Экз. No 1
Справка-доклад
"О 28 панфиловцах"

Таким образом, материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора "Красной звезды" Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого. Этот вымысел был повторен в произведениях писателей Н. Тихонова, В. Ставского, А. Бека, Н. Кузнецова, В. Липко, М.

Главный военный прокурор ВС СССР
генерал-лейтенант юстиции
Н. Афанасьев.

10 мая 1948 года.

http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1997/6/petrov.html

Ни кто курсантов с 10 часами налета в бой не посылал...Кто тебе этот БРЕД рассказал я ХЗ....

с 1 часом налета послылали чаще всего

Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что 300 спартанцев - история (подтверждено раскопками), 28 панфиловцев - миф (подтверждено главным военным прокурором ВС СССР, генерал-лейтенантом юстиции Н.Афанасьевым).

Вот и вся разница между героической историей, и пропагандистским фуфлом, извениття.

Начнем с самого главного: польских офицеров в Катыни расстреляли немцы. Нюрнбергский трибунал, вероятно самый авторитетный суд в человеческой истории это признал и зафиксировал. Попытки возложить вину на СССР – ложь и фальсификации. Их разоблачению посвящен данный фильм «Мифы Медного». Масса фактов – к примеру, польские жандармы, чьи имена выбиты на памятнике «жертвам НКВД». И их останки и жетоны, найденные в совершенно другом месте, где гитлеровцы на самом деле убивали поляков…

В технике — действующая полномасштабная копия редкого или утраченного исторического образца, как правило — транспортного средства (автомобиль-реплика, судно-реплика, самолёт-реплика и прочее), возможно, с частичным использованием современных материалов, технологий и агрегатов. Также «репликой» может называться любая функциональная копия потребительского устройства, популярного, но снятого с производства (реплика мобильного телефона и тому подобное); копия не снятого с производства устройства либо изготовляется по лицензии производителя («лицензионная копия», изредка «клон»), либо именуется «клоном» или «подделкой».

В каком училище вы обучались? На каких типах И-16 вы обучались?

— Я окончил Ейское военно-морское училище летчиков им. И. В. Сталина за три дня до начала войны. Срок обучения нашего курса был два года. Мы были первым выпуском нашего училища, который был выпущен сержантами, до нас выпускали младших лейтенантов. Для нас уже были мерки сняты на командирское обмундирование, но тут вышел приказ маршала Тимошенко о том, что всех, закончивших авиаучилища в 1941 году, вне зависимости от срока обучения, выпускать сержантами. После выпуска меня оставили инструктором-летчиком в училище, и на фронт я попал только в марте 1942 года. За время службы в училище я неоднократно подавал рапорты о назначении в действующий полк. Моя просьба была удовлетворена только в марте 1942 года, когда меня назначили летчиком на Северный Краснознаменный флот, в 72-й смешанный авиационный полк ВВС КСФ, который позже стал 2-м Гвардейским [199] истребительным авиаполком, а после гибели его командира дважды Героя Советского Союза Б. Ф. Сафонова полку было присвоено его имя. В этом полку я провоевал всю войну. В полку я последовательно занимал должности летчика, старшего летчика, командира звена, заместителя командира эскадрильи и уже после войны командира эскадрильи.

В училище изучали самолеты И-5 и И-15бис. Потом из числа курсантов, уже летавших на И-15бис, выбрали 10 человек (в том числе и меня) и перевели в эскадрилью, готовившую курсантов на И-16. В этой эскадрилье мы изучали И-16 4, 5,10, 17 и 21 типов, но 21-х было мало. В конце 1941 года самолеты всех типов, имеющих двигатели М-25, мы передали в строевые части, довооружив их направляющими для реактивных снарядов и крупнокалиберными пулеметами. Для учебы у нас остались И-16 4-го типа, с двигателем М-22. В отличие от М-25, у этого двигателя было левое вращение винта, а для смазки использовалось касторовое масло. Суммарный налет до выпуска у меня был порядка 110–120 часов, из них около 45 часов на И-16. В 1939–1940 годах война уже чувствовалась, поэтому учили нас довольно интенсивно. Перед выпуском я выполнил весь курс боевой подготовки — стрельбы по наземным целям, стрельбы по воздушным целям (по конусу) и воздушный бой. Считалось, что наш курс был полностью подготовлен по боевому применению, вот перед нами был ускоренный (годичный) курс, младшие лейтенанты, так вот они были выпущены без «боевого применения».

Ну а ко времени прибытия в боевой полк я имел большой налет на истребителях, я же инструктор. «В зоне» помотался! Кроме того, в училище, кроме И-16, мы изучали ЛаГГ-3. Их было несколько штук, и поступили они за месяц до войны. Курсантов на них не готовили, [200] только инструкторов. Естественно, я его освоил. Вначале «лагги» были Таганрогского завода, пятибачные, потом пошли Тбилисского, трехбачные, облегченные.

Я и на фронт-то попал со своей последней группой. Выпустил в марте 10 человек и с пятью из них пошел на фронт старшим. Вначале «Дугласом» в Москву, потом «Дугласом» в Архангельск, а оттуда, в бомболюке СБ, в Североморск.
Уже после войны были указаны следующие основные недостатки предвоенного обучения летчиков-истребителей. 1. Малый налет на боевых машинах. 2. Не умели стрелять по воздушным целям. 3. Не умели осматриваться (не «видели воздуха»). 4. Кое-как умели вести бой «один на один» и совсем не умели вести бой «группа на группу». 5. Совершенно не умели пользоваться радиосвязью, даже если она и была. Насколько это соответствует истине?

— Налет на боевых машинах был небольшой, это правильно. У меня было 45 часов на боевом истребителе, это немного, но и нельзя сказать, что совсем мало.

То, что не умели стрелять по воздушным целям — это неправда. У нас в училище стреляли достаточно много. Стреляли по конусам. У моего выпуска по воздушным целям было стрельб 15 и где-то 20–25 — по наземным целям. Правда, надо сказать, что перед самой войной, в году 41-м, был выпуск летчиков, которые стреляли немного, где-то у них было стрельб 5 — по воздушным целям (тем же конусам) и стрельб 5 по наземным целям. Но этот «ускоренный курс» состоял из летчиков, имеющих довольно хорошую летную подготовку, в основном из бывших инструкторов аэроклубов. Их не учили, [201] их переучивали, поэтому им срок обучения и подсократили.

Другое дело, что у стрельбы по конусу как учебного упражнения есть довольно серьезный недостаток — по самому конусу дистанцию определить невозможно, он маленький, поэтому дистанцию определяли по буксировщику. Поскольку навыка в определении дальности до цели у нас не было, то это приводило к тому, что в реальном бою летчик начинал стрелять со слишком большой дистанции, особенно по бомбардировщикам (он кажется о-го-го каким громадным!). Эта ошибка плюс малокалиберное оружие делали стрельбу малоэффективной. Когда научились правильно определять дистанцию до цели — «по заклепкам» (начинаешь различать заклепки, можно открывать огонь) — стали очень хорошо попадать. В остальном стрельба по конусу давала очень хороший навык воздушной стрельбы, поскольку учила правильно рассчитывать упреждение и экономно расходовать боеприпасы.

Что касается осмотрительности, то основным нашим недостатком было неумение «смотреть» вокруг, у нас не было навыка кругового обзора, т.е. мы поздно обнаруживали противника, а значит, давали противнику большой шанс на проведение внезапной атаки.

Война подсказала, что надо уметь «смотреть» кругозорно, со всех направлений. Мало того, и маневрирование звена надо строить таким образом, чтобы тщательно просматривать все пространство и особенно заднюю полусферу — делать «змейки», «ножницы». Когда мы прибыли в полк, Сафонов нам так прямо и сказал: «Смотреть назад так, чтобы видеть костыль своего самолета».

Кроме того, смотреть надо не просто так, а правильно — вначале вдаль, а потом «приближаешь». Надо высматривать [202] «точки». Увидел в небе «точку» и сразу должен распознать, самолет это или нет. Если ты, смотря, увидел не «точку», а целый самолет, то это означает только одно — к тебе подошли незаметно и сейчас откроют огонь. Тут и сманеврировать не успеешь.

Правильная осмотрительность требует большого навыка и постоянного анализа и разбора действий в группе, с соответствующей учебой и их отработкой как для группы в целом, так и для каждого члена группы в частности.

Что касается групповых воздушных боев — да, в училищах их не вели. Только индивидуально. Изредка вели бой «звено на звено», но и то такой бой оговаривался целым рядом ограничений в маневрировании. Обычно такой бой вели только на горизонталях. Даже в частях групповых боев не вели, хорошо отрабатывали навыки индивидуального боя, при хорошей технике индивидуального пилотирования. Такое было.

С одной стороны, до войны такой вид боя, как «бой группой», сильно недооценивался, с другой стороны, маневрирование плотно построенным звеном (а мы тогда летали тройками) рискованно, можно столкнуться, а этого риска никому не надо.

Бой группой недооценивался потому, что весь боевой опыт предыдущих войн — Испания, Китай и Халхин-Гол — говорил о том, что наибольшего успеха добивались летчики, ведя бой индивидуально, вне строя. Так было и у наших ведущих асов, так было и у ведущих асов противника — итальянцев и японцев.

Групповые воздушные бои с четким взаимодействием пар и звеньев, т.е. без их распада, получили свое классическое воплощение только в 1941 году, на советско-германском фронте — в битве под Москвой, в Заполярье, под Севастополем. До 1941 года все массовые [203] воздушные бои проходили по одной схеме — массированный воздушный налет бомбардировщиков при прикрытии больших групп истребителей, и как только начинался воздушный бой, так сразу же строй истребителей распадался, и дальше каждый истребитель вел бой индивидуально. Так действовали мы, немцы, итальянцы в Испании, мы и японцы под Халхин-Голом, также, по большому счету, действовали англичане и немцы в «битве за Британию». Только к концу «битвы за Британию» немцы стали взаимодействовать звеньями, более жестко, но и в то время многие немецкие летчики вели бой индивидуально. Другое дело, что немцы в вопросах боевого взаимодействия звеньев очень сильно вырвались вперед и к лету 1941 года они, обобщив опыт предыдущих войн, окончательно оформили свою тактику довольно жесткого взаимодействия пар и звеньев, которая до этого в войнах если и применялась, то только эпизодически. Во взаимодействии, в этом важнейшем элементе тактики, немцы обогнали всех, и нас, и англичан с американцами. Так бывает, что в отдельных вопросах тактики кто-то всегда впереди. В 1941-м нам очень не повезло потому, что мы встретились с совершенно незнакомой тактикой ведения группового воздушного боя, доселе нигде массово не применявшейся.
А в училище много воздушных боев вели?

— Воздушные бои были в самом конце обучения, в сумме, к концу курса, это выходило боев 10–15. Только «ускоренный» «инструкторский» курс имел больше боев, где-то 15–20. Все бои курсанты проводили с инструкторами, по предварительно разработанному плану.

Что касается радио, то практики в его использовании не было, потому что в училищах практически отсутствовали [204] радиофицированные машины. В боевых частях тоже не все машины были радиофицированы, а эффективность работы уже установленных на самолеты радиостанций оставляла желать лучшего. Качество радиостанций на истребителях И-153 и И-16 было совершенно неудовлетворительным. Недооценивали радиосвязь перед войной, очень недооценивали.
Каковы были сильные стороны советского предвоенного обучения летчиков-истребителей, если они были?

— Сильная сторона — это то, что технику пилотирования ставили очень хорошую. Хоть и маловат был налет, но почти все это время тратилось на отработку техники пилотирования до автоматизма — чтобы уж если вираж, то приборы «не шелохнулись». Ведь считалось, что «техника пилотирования — это основа победы в бою», и «рациональное зерно» в этом утверждении было. Поверь, на приборы никогда не смотрели, самолет «чувствовали». Шестым чувством, задницей чувствовали, когда и что можно делать. Не боялись, что сорвемся в штопор, ручку «перетянем» и пр. Брали от машины все, на что она способна. Выжимали все что можно и еще чуть-чуть.

Другое дело, что чистый пилотаж, если он не служит «огню», в бою бесполезен. Но, опять же, имея летчиков, великолепно владеющих техникой пилотирования, мы, как только получили современные машины, обновили тактику, привязали «маневр» к «огню», то все — стали побеждать. Особенно когда во второй половине 1944 года стало приходить хорошо обученное пополнение после ЗАПов, где молодые летчики отрабатывали только боевое применение, причем весьма серьезно. После ЗАПов в строевые полки эти летчики приходили уже с [205] хорошими боевыми навыками. ЗАП был одной из самых нужных и сильных частей советской школы боевой подготовки.
Как вводилось в бой «молодое пополнение» в 72-м авиационном полку?

— Вводили в бой постепенно. Нас «старые» летчики берегли. Во-первых, не на всякое задание молодых посылали, на первый вылет «молодому» старались (насколько это возможно) подобрать что-нибудь попроще. Во-вторых — если задание было сопряжено с полетом на территорию противника, там «бомберов» сопровождать или корректировщика, то состав звена-четверки на боевое задание подбирался так: три «старика» и один «молодой». «Старики» смотрят, как держится, как маневрирует, что видит. Перед вылетом тебе говорят: «Твоя задача держаться за мной, не отрываться, какой [212] бы маневр я ни делал, и СМОТРЕТЬ!» Прилетаешь и первый вопрос: «Что ты ВИДЕЛ?» И сравнивают, что ты видел, что видел твой ведущий. Потом обязательно разбор полета. Рассматривают каждый твой маневр, дают замечания, поправляют, советуют, одним словом, учат. Вот, проведет «молодой» четыре-пять боев в такой группе, там уже смотрят, может он нормальную боевую нагрузку «тянуть» или нет. Если да, то дают нагрузку как боевому летчику. Если нет, то еще несколько вылетов будешь летать в таком же составе. Пока не научишься. Я по технике пилотирования был посильнее остальных, меньше на управление машиной отвлекался и поэтому воздух «видел» хорошо, мне нормальную боевую нагрузку стали давать уже после третьего боевого вылета. Так, чтоб сразу в серьезный бой «молодежь» посылать, у нас в полку такого не было.

Тренировочных боев с опытными летчиками наше пополнение не вело. Самолетов было мало, а те, что были, постоянно либо на боевых заданиях, либо в ремонте. Нехватка техники была жесточайшая. По-моему, когда мы прибыли, то в полку на десять исправных машин было восемнадцать летчиков, А бои-то какие были? Их двадцать пять — нас шестеро! Нам попадало — будь здоров! Машины выбивали, летчиков выбивали. Бывало, так машину исхлещут, что техники всю ночь ее подмазывают-подклепывают. Какие уж тут тренировочные бои? Как только снабжение техникой улучшилось, а это где-то с начала 1943 года, то тренировочные бои «молодых» со «стариками» стали обязательны.

Еще раз о мудрости упырей отцов-командиров...
виноваты в таком распределении ресурсов именно военное и политическое руководство страны. а тот пацан с 10 часами налета который садился в кабину деревянного а то и тряпичного убожества и летел на боевое задание - он уже был герой. КАЖДЫЙ.

как и те пехотинцы которые сознательно оставались с гранатами и бутылками против танков тоже были героями. Пусть и не было именно тех 28 панфиловцев, зато были тысячи других.

ПРИКАЗ № 105

Подготовка летчика в ВВС РККА была трехступенчатой... На первом этапе ни о каких патронах и речи не шло. В школе ДОССАФ учили простому а после нее пилот продолжал обучение в следующей школе.А не летел в бой....

Т.е. сначала летная аэроклуб...Где "взлет-посадка" после уже учебная школа где все по серьезному..И последняя стадия в боевом полку шлифовка тех навыков кои летчик получил ранее и ввод его в бой.

Ни кто курсантов с 10 часами налета в бой не посылал...Кто тебе этот БРЕД рассказал я ХЗ....

Содержание«Военная Литература»Мемуары
Пургин Николай Иванович

(820-й ШАП, летчик, 232 б/в)
Я родился в Костромской области в 1923 году. Девять классов и аэроклуб я окончил в 1939 году в Костроме, а в апреле 40-го был уже в Балашовском летном училище. В училище прошел курс обучения на Р-5 и СБ, окончив его в 41-м. Осенью — 1941 года — нас эвакуировали в Буденновск, где стоял запасной авиационный полк. Оттуда перевели в Чистополь, под Казань, потом в Ижевск, Пензу. Вот так полтора года войны я скитался по запасным полкам, не сделав ни одного вылета. Только в Пензе на аэродроме Великая Михайловка стал летать на Ил-2. Вся программа обучения длилась семь часов. Последний вылет перед отправкой на фронт я совершал на полигон. Пришел, сбросил бомбу, пострелял по цели, развернулся на свой аэродром, и тут у меня стал отказывать двигатель. Не долетев до аэродрома, у меня винт встал. Чувствую, что падаю на границе аэродрома, прямо в глубокий овраг. Слава богу, догадался выпустить закрылки, которые, создав дополнительную подъемную силу, позволили самолету перетянуть овраг и сесть на колеса, хоть и поперек старта. [28] По-видимому, командование оценило то, что я спас машину в сложной обстановке, и доверило мне, сержанту, вести группу на фронт:

Шел бы ты в сад со своими дебильными вопросами. В детский.
Не знаю с кем ты спорил, для меня предмета спора нет, ибо

на конкретный вопрос ты начинаешь ездить прилагательными по мохнатому органу.

но собсно я про что?

Осенью — 1941 года — нас эвакуировали в Буденновск, где стоял запасной авиационный полк. Оттуда перевели в Чистополь, под Казань, потом в Ижевск, Пензу

По-видимому, командование оценило то, что я спас машину в сложной обстановке и доверило мне, сержанту, вести группу на фронт: "Доведешь до Бутурлиновки, там заправишься и лети в Репьевку". Ну, это не сложно - всего два курса 180 и 270. В общем, в мае месяце 1943 года я привел восьмерку одноместных Ил-2 на аэродром Репьевка, на котором базировался 141-й полк. Ему было поручено переучиться на ночные полеты на Ил-2. Однажды ночью на аэродром пришел Ме-110. В это время в воздухе находилась спарка с летчиком и командиром эскадрильи в качестве инструктора. Мессер зашел на аэродром, сбросил бомбы, на аэродроме погасили посадочные огни. Летчикам передали, что пришел истребитель, но сделать они ничего не успели. Ориентируясь, видимо, по выхлопам двигателя он их нагнал и сбил. Утром пошли искать. Летчик был убит сразу, а комэска, будучи раненным, сумел посадить самолет и выбраться из кабины. Он полз в сторону аэродрома, но умер от потери крови. Жил он вместе с писарем полка, интересной блондинкой. Она потом пошла на реку и застрелилась: оставила записку, что все потеряла и просила похоронить ее вместе с Борисом.
В Репьевке я сделал пару ночных вылетов на У-2, но по каким-то соображениям нас 4 человека из этого полка перевели в 820-й ШАП, с которым я прошел всю войну.
Свой первый боевой вылет я сделал в составе двенадцати самолетов на рассвете пятого июля на немецкий аэродром Сокольники. Однако мы опоздали с ударом - самолетов на аэродроме не было. Наносили удар по ангарам и складам. Честно говоря, я ничего не понял в этом вылете. Поскольку я был ведомым, то основная моя задача была держаться ведущего, не отстать. Видел разрывы зенитных снарядов, потом подошли немецкие истребители. В этом вылете мы потеряли четыре самолета.

Николай Пургин родился 19 февраля 1923 года в селе Левашово, ныне Некрасовского района Ярославской области, в семье крестьянина. Со школьных лет он увлёкся авиацией. В 1937 году семья переехала в Кострому, где Николай закончил среднюю школу и филиал Ярославского аэроклуба. Весной 1940 года был призван в ряды Красной Армии и по комсомольской путёвке направлен в Балашовскую военно - авиационную школу пилотов. Прошёл курс обучения на самолетах Р-5 и СБ, окончив его в 1941 году, когда уже шла война. С осени 1941 года проходил переподготовку в запасных полках в Будённовске, в Чистополе, под Казанью, потом в Ижевске. Только в весной 1943 года в Пензе закончил учёбу и стал летать на штурмовике Ил-2.

В Июне 1943 года сержант Пургин убыл на фронт и был зачислен в 820-й ( с 5 Февраля 1944 года - 155-й Гвардейский ) штурмовой авиационный полк, в составе которого прошёл всю войну.

Боевое крещение получил на Курской дуге - 5 Июля в первом боевом вылете участвовал в налёте на аэродром Харьков - Сокольники. Молодой лётчик сразу включился в боевую работу. Приходилось делать до 3-х вылетов в день. Вскоре он показал себя хорошим авиатором - точно выходил к намеченным объектам бомбаметания, смело, несмотря на сильный заградительный огонь зенитных батарей, шёл на цель и наверняка поражал её. Много техники и живой силы врага было уничтожено молодым пилотом.

Я окончил Ейское военно-морское училище летчиков им. И. В. Сталина за три дня до начала войны. Срок обучения нашего курса был два года. Суммарный налет до выпуска у меня был порядка 110–120 часов. После выпуска меня оставили инструктором-летчиком в училище, и на фронт я попал только в марте 1942 года.

Н.И. Пургин - советский военный лётчик. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1944). Генерал-лейтенант авиации. Заслуженный военный лётчик СССР (1972). Кандидат военных наук.

К Июлю 1944 года командир звена 155-го Гвардейского штурмового авиационного полка Гвардии лейтенант Н. И. Пургин совершил 146 боевых вылетов на штурмовку боевой техники и живой силы врага, в которых было уничтожено 10 танков, 57 автомашин с войсками и грузами, 3 батареи зенитной артиллерии, склад с боеприпасами, 5 железнодорожных вагонов и 12 подвод с боеприпасами, 3 самолёта и 458 солдат противника. В воздушных боях сбил 2 вражеских бомбардировщика. Был вновь представлен к присвоению звания Герой Советского Союза.
Всего за неполных 3 года пребывания на фронте Гвардии старший лейтенант Н. И. Пургин совершил 232 боевых вылета. Ни разу не был сбит, не имел случаев потери ориентировки, невыполнения боевой задачи.

ГСС Черкашин Григорий Григорьевич, летчик-штурмовик


Я родился в 1921 году в Красноярском крае. В 1940 году поступил в Красноярский аэроклуб, но поскольку мы переехали, то заканчивал я его в Алма-Ате, имея налет У-2 18 часов. Когда война началась, меня направили в бомбардировочную авиацию, и в Чкалове стал я учиться на легком бомбардировщике Р-5. На нем я еще 20 часов налетал. Затем - уже в начале 1942 года, нас решили переучить на СБ - скоростной бомбардировщик - на нем я налетал те же 20 часов. И уже после обучения на СБ, нашу группу перевели в штурмовики и отправили в 1-ю запасную бригаду учиться на Ил-2. Надо сказать, при переучивании проблемы были у многих - СБ машина скоростная, двухмоторная, дальность большая, потолок тоже хороший. Ил-2 после нее многие восприняли как-то не очень. Один мотор, высотность малая, скорость меньше почти на 100 км... Кое-кто счел, что Ил-2 после СБ он запросто освоит. А штурмовик - он довольно строгий. Несколько человек из-за такого подхода разбились в учебных полетах. Но научились. Ил-2 как самолет? Утюг, конечно, но средний летчик, привыкнув, летать на нем мог довольно просто. При переучивании иногда да, возникали проблемы, у тех кто со скоростных и маневренных машин на него пересаживался. Наконец, выпустили нашу группу в 23 человека и отправили на фронт. Была уже осень 1943 года.

В начале ноября 1943 года я, младший лейтенант Черкашин, прибыл в 672-й штурмовой авиаполк 306-й штурмовой авиадивизии 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта, который базировался на аэродроме Синельниково. Командовал полком Герой Советского Союза майор Ерашов.
Вводили нас в бой не сразу. Несколько раз слетали на ознакомление ведомыми у опытных летчиков, а их много в полку было - Дьяконов, например. Комэск, капитан, Герой... Перед первым вылетом было страшно. И любопытно. Страшно любопытно, можно и так сказать. Мне ведь еще повезло - когда я на фронт прибыл - затишье было. Обучили нас неплохо - у меня примерно 100 часов уже имелось, но фронт это не училище и не запасная часть, там все по другому. Благодаря этому затишью я и смог войти в дело нормально - первые три десятка вылетов пришлись на спокойную обстановку, с минимальным противодействием. Активная работа началась уже к Новому году, но к этому времени страх ушел, оставалось напряжение.

STAS152005
ты просто ответь на вопрос: пилотов с налетом менее обусловленного приказом №105 в бой пускали или нет

где Николай закончил среднюю школу и филиал Ярославского аэроклуба. Весной 1940 года был призван в ряды Красной Армии и по комсомольской путёвке направлен в Балашовскую военно - авиационную школу пилотов. Прошёл курс обучения на самолетах Р-5 и СБ, окончив его в 1941 году, когда уже шла война.

1. Школа первоначального обучения. Срок обучения: в мирное время — 4 месяца, в военное время — 3 месяца .
Задача школы обучить курсанта-пилота пилотированию на учебном самолете и дать общие знания по авиационной технике, теории авиации и военной подготовке.
Налет на каждого курсанта-пилота установить 30 часов.

Комплектование школ первоначального обучения производить за счет младшего командного состава авиационных и наземных войск, имеющих среднее образование, и лицами, окончившими спецшколы ВВС.
В школах первоначального обучения организовать отбор по родам авиации. Курсантов, оказавшихся неспособными к летной службе, в авиационные школы военных пилотов не допускать и откомандировывать их в свои части обратно.

2. Школа военных пилотов. Срок обучения: в мирное время — 9 месяцев, в военное время — 6 месяцев.
Задача школы научить курсанта-пилота: пилотированию и применению боевого самолета днем в простых метеорологических условиях; групповым полетам в составе звена и дать практику в маршрутных полетах, с посадкой на незнакомых аэродромах, для чего включить в программу 10 таких полетов. Истребителей, кроме того, научить начальным воздушным стрельбам и основам воздушного боя, а в бомбардировочных школах научить пикированию на самолетах УСБ и СБ до углов 40°.
Установить в школах военных пилотов общий налет на курсанта на учебном и боевом самолетах:
а) Для бомбардировщиков — 20 часов, из них: контрольно-вывозных — 8 часов; самостоятельных — 12 часов.
Обучение производить на УСБ и СБ с предварительной тренировкой на Р-5.

Ему было поручено переучиться на ночные полеты на Ил-2.

Пургин Николай Иванович

(820-й ШАП, летчик, 232 б/в)
Я родился в Костромской области в 1923 году. Девять классов и аэроклуб я окончил в 1939 году в Костроме, а в апреле 40-го был уже в Балашовском летном училище. В училище прошел курс обучения на Р-5 и СБ, окончив его в 41-м.

3. Военные авиационные училища командиров-летчиков. Срок обучения: в мирное время — 2 года, в военное время — 1 год.
Задача училищ научить курсанта: владеть техникой пилотирования днем и ночью; водить звено и эскадрилью на всех высотах днем, ночью и в сложных метеоусловиях, на предельный радиус самолета и с боевым применением; вести воздушный бой одиночно и в группе .
Установить налет на каждого курсанта на учебно-боевых самолетах 150 часов (по 75 часов в год).
Срок обучения первого набора установить 1 год с налетом 75 часов, с исключением для первого набора задачи подготовки к действиям в сложных метеоусловиях и на предельный радиус.

А.Д. Как вводили пополнение?
На войне особо не церемонились. Я не помню, чтобы проверял технику пилотирования. Пришел, летная книжка есть — полетишь. [50] Как полетишь, твое дело. Молодой летчик становился ведомым — делай так, как ведущий: лети хорошо, сядь хорошо, вовремя сбрось бомбы. Вот и вся учеба. Это же война. Нас так часто убивали, сегодня пришел, послезавтра его убили, ты его и в лицо-то не запомнил. И нас точно так же принимали. Старые летчики что-то рассказывали. Про встречи с истребителями много рассказывали. И байки, и басни.

Из за таких поллитров сколько народу зазря положили