Цитата: Один из июньских дней 1960 года.
В железнодорожном батальоне, дислоцированном в поселке Титовка Мурманской области, ждали дембеля, а возможно и продолжения дальнейшей службы, отслужившие свой срок солдаты и сержанты
Многие носили солдатскую форму уже более пяти лет. Были среди них и те, кто участвовал в подавлении контрреволюционных мятежей в Польше и Венгрии. Многим из отслуживших свой срок солдатам и сержантам, было предложено перейти на сверхсрочную службу. Среди принявших это предложение был и старший сержант Янис Спудулис. Он уже пять лет, как в Советской Армии. В пятидесятых годах побывал в Польше, в Познани, где за активное участие в подавлении контрреволюционного мятежа, что было тогда в полном соответствии с выполнением интернационального долга был награжден Крестом "Виртути милитари 3 степени", которым польские власти награждали за отчаянную храбрость. Потом снова принимал участие в подавлении "контрреволюционного мятежа" теперь уже в Венгрии. В 1956 году, и получив от венгерского правительства медаль "Непсабадшах", вернулся в Союз, чтобы ждать "дембеля", или остаться на сверхсрочную службу. А дома его ждали родители, которых ему хотелось, хотя бы только увидеть. И разве мог он предполагать, что в этот воскресный день, произойдет то, о чем он даже и думать не мог...
Батальон, а это около трехсот солдат и сержантов, в числе которых был и Янис Спудулис, в начале июня был переброшен в поселок Титовку со ст. Державинка, Атабасарского района Акмолинской области Казахстана. Перед отправкой всем военнослужащим был зачитан приказ командующего корпусом железнодорожных войск, о том, что их железнодорожный батальон может быть отправлен в братскую страну, чтобы оказать там техническую помощь. В какую страну, об этом не было не сказано ни слова. Из батальона отобрали 36 сержантов и старшин срочной и сверхсрочной службы и четырех офицеров во главе с замполитом майором Ткачуком...
Обыкновенный воскресный день, которые за пятилетнюю службу встречались Янису Спудулису ровно по календарю, хотя отдыхать приходилось в эти дни довольно мало. В этот день личный состав батальона, за исключением дежурной службы, находился, кто в библиотеке, кто в солдатском кафе, кто в клубе на просмотре кинофильма. В тот день шел трофейный фильм "Тарзан". И вдруг - "Тревога!"
Они ждали этого дня. И он пришел также неожиданно, как все и те, когда были Польша и Венгрия. И разве мог тогда подумать Янис Спудулис и его сослуживцы, что построение на плацу подвергнет его и многих его товарищей к далеко нелегким испытаниям...
Перед строем появился замполит батальона майор Ткачук и сообщил, что бельгийские колонизаторы хотят закабалить свободолюбивый народ братского Конго. И поэтому, Советское правительство, верное интернациональному долгу, решило оказать этой стране гуманитарную помощь своим воинским контингентом. Что такое "интернациональный долг" Янис Спудулис и тогда не очень понимал, как и не понял за свою долгую жизнь. Но когда замполит предложил тем, кто хочет помочь братскому народу Конго, сделать два шага вперед, он, не задумываясь, их сделал. Таких военнослужащих, которые тогда сделали два шага вперед, оказалось около трех тысяч человек. На следующий день их привезли на железнодорожную станцию, и посадили в эшелон. Покидать вагон, куда бы- то ни было, и общаться с посторонними лицами категорически запрещалось....
Темная ночь 18 июля 1960 года. Два транспорта советского торгового флота медленно входили в порт Матади. Вдруг ярко вспыхнули прожекторы боевых кораблей, пронзительно завыли сирены, раздались команды на французском языке. Были даже сделаны несколько предупредительных выстрелов артиллерийских орудий. Сидя в трюмах, около шестисот советских солдат ничего не понимали, только слышали выстрелы и разрывы снарядов около бортов. Бывшие с солдатами офицеры, с побелевшими от неожиданности лицами, твердили одно: "Сидеть тихо!". И только минут пять спустя, по корабельному радио раздается команда: "Подготовиться к высадке на берег! Соблюдать очередность высадки! Сопротивления не оказывать! Нас интернировали!" А кто тогда из простых солдат, многие из которых имели за плечами, за редким исключением, всего два класса образования, знал значение этого слова? Да никто.
Катера Бельгийских ВМФ переправили на берег всех советских военнослужащих, где их посадили в товарные вагоны и в сопровождении вооруженных бельгийских коммандос отправили в Леопольдвиль. Там пересадили всех на грузовики с тентами и везли через джунгли еще 300 километров.
Конечным пунктом для советских "интернационалистов" оказались палатки лагеря бельгийских коммандос в городке Бандунду, расположенном в 25 километрах от границы с Французским Конго, в джунглях. За один день вокруг лагеря бельгийцы намотали колючую проволоку, поставили вышки. Охрану лагеря несли негры, одетые в военную форму бельгийских коммандос.
С интернированными охрана обращалась хорошо. В дневное время привлекались на хозяйственные работы. Общение с местным населением давало свои результаты, - уже через месяц все довольно бегло говорили на франконском языке. ( Смесь французского с африканос). Палаточный городок, где поселили советских солдат, был небольшой. Жили в палатках. У каждого была мягкая койка с чистым бельем, играла музыка. А кормили, ну просто на убой. Многие там впервые в жизни увидели телевизор.
Первое время на советских солдат особе впечатление производило местное население. До этого, они, видевшие негров только на картинках, тут же раз и навсегда окрестили их "обезьянами", и долгое время не могли разобраться, что за водопроводные трубы с дырками они всегда таскают за собой. Но дальнейшее знакомство с местными реалиями показало, что эти загадочные приспособления - не что иное, как бельгийские крупнокалиберные пулеметы, одна пуля которых - размером с полруки.
Вообщем жили, как в санатории. Одно мешало чувствовать себя, как в санатории, - это вышки по периметру, на которых сидела охрана из конголезских патриотов.
Вот, как отреагировал своими воспоминаниями на этот факт Янис Спудулис, - Бывало, идешь мимо, а он затвором клац-клац и целится тебе в спину. А ты идешь и чувствуешь, как ствол пулемета будто щекочет тебя аккурат между лопатками...
Офицеры уговаривали нас ждать, говорили, что советское правительство "не забудет своих сынов", рассказывая солдатам, как советское правительство во главе с Никитой Сергеевичем Хрущевым ночей не спит, думая о том, как их освободить.
Но прошло два месяца, и не похоже было, чтобы советское правительство думало о своих солдатах.. Когда они спрашивали об этом переводчика - офицера из бельгийских коммандос, Пьера Людерса, тот в ответ только весело смеялся. Никому и в голову не могло прийти, что их просто бросили на произвол судьбы!
Спустя некоторое время солдаты начали несмело сомневаться, что руководство страны "мается" бессонницей из-за их нелегкой судьбы, и уже через три с половиной месяца поняли, что надеяться могут только на себя.... К ним пришли раздражение и злость, в первую очередь на офицеров, которые жили отдельно от солдат в деревянных сборных коттеджах. Солдаты им были "до лампочки". По крайней мере, такое мнение сложилось у них в последние дни. Вот тогда они и начали высматривать слабые места в лагерном окружении, изучали охрану на вышках и в воротах. Потихоньку ломали металлические прутья спинок кроватей, затачивать их о камни. Интернированных никто особенно не контролировал...
Но обстановка в Алжире была такой, что туда требовалось все новое и новое пополнение. Поэтому и шла усиленная подготовка легионеров. и в первую очередь выходцев из России. Им "зачли" боевой опыт подавления Познаньского восстания в Польше и событий в Венгрии, а потому обучение снизили до двух недель и, в сентябре 1961года, самолетами перебросили в Константину, на борьбу против партизан в "городских джунглях".
Большая часть "советских легионеров" попала в мотопехоту. Распределили всех по ротам, состоявшим тогда из ста двадцати человек каждая, обучили ездить за рулем "Виллиса".
За непродолжительное время рота, куда зачислили бывших советских солдат, потеряла только убитыми во время уличных столкновений пятнадцать человек. В ноябре 1961 года часть легионеров перебросили из Константины в столицу Алжира, где они три недели прокладывали железнодорожные пути со склада к базе Легиона.
В декабре того же года 1-й Иностранный полк Легиона перебросили на юг Алжира - в оазисы Таманрассет и Ани-Сафра, чтобы прикрывать там южные границы от проникновения арабских моджахедов со стороны Нигера и грузов оружия периода Второй мировой войны, от которого тогда активно избавлялся Советский Союз. Легионеры осуществляли там "глухую блокаду" караванных троп, чтобы не пропустить грузы оружия и боеприпасов, ни моджахедов. Блокада выражалась не только в выставлении подвижных засад, но и тщательном минировании возможных путей движения алжирских караванов, постоянном воздушном наблюдении за передвижением моджахедов. Французские войска и их зарубежные наемники - легионеры, стремились обезопасить себя в этом отношении от любых неожиданностей, не разбираясь, уничтожали, бомбардируя и расстреливая любые неизвестные им скопления верблюдов и людей. Время от времени Легионеров снова перебрасывали в крупные алжирские города на борьбу в "каменных джунглях" - Аннабу, Оран, Хасси - Мессауд, Алжир.
И вот, наконец, война закончена. Семь лет войны, два из которых пришлись на русских легионеров, позади. Мир начал понимать, что освободиться из-под власти могущественных держав, таких как Франция, можно только силой. 1 мая 1962 года все французские войска были выведены из Алжира. Но Франция оставила себе аренду военно-морской базы в Мерс-эль-Кебире и права на добычу нефти в Сахаре сроком на пять лет.
Советский Союз воспринял независимость Алжира со свойственной ему торжественностью. За победу Фронта национального освобождения (ФНО) Алжира его руководителю Ахмеду Бен Белла, Советским правительством было присвоено звание Героя Советского Союза.
Ян Михайлович постоянно мучился, вспоминая свою родину, родителей, и старался как-то оправдать себя, за то, что подбил солдат на побег из бельгийского лагеря, который повлек за собой впоследствии гибель многих из них.
И уже, будучи на родине, по истечении 25 лет, когда закончился срок действия подписки данной КГБ о не разглашении его пребывания во Французском иностранном легионе, Спудулис, в кругу своих близких, часто говорил, как бы оправдывая себя: "Только настоящие мужчины, имеющие смелость и отвагу, решатся пойти в наемники, и каждый по-своему прав, когда решает, по какую сторону конфликта ему находиться. Я горжусь тем, что был наемником, и никто не вправе упрекать меня.... Каждый делает свой выбор сам"...
Но снова вернемся в те далекие, шестидесятые годы.... Тогда Москва, почти сразу же, после подписания соглашения между Францией и Алжиром направила Временному правительству Алжирской республики телеграмму с признанием этой страны де-юре, и заявило о готовности установить с ней дипломатические отношения. 17.25 сентября 1962 года Алжир был провозглашен Народно-Демократической республикой и между Советским Союзом и Алжирской Народно-Демократической Республикой были установлены дипломатические отношения. А в октябре в Алжир прибыл первый советский посол...
Уходя из Алжира, легионеры создали вдоль границ "полосы смерти" - сплошные минные поля, заграждения и фортификационные сооружения протяженностью более 1200 км вдоль алжиро-тунисской границы и 800-900 км - вдоль алжиро-марокканской.
За помощью о разминировании Алжир обратился к Западной Германии, Италии, Швейцарии, но получили либо прямой отказ, либо с них запрашивали баснословные деньги. Так, одна из частных итальянских фирм за проведение саперных работ потребовало от Алжира 2 млрд. франков.
В сентябре 1962 года алжирское руководство обратилось с просьбой оказать содействие в уничтожении минных полей к Советскому правительству, которое согласилось удовлетворить ее безвозмездно...
11 октября 1962 года в Алжир была направлена первая группа из десяти офицеров - минеров. А 27 июля 1963 года советские военнослужащие обезвредили и уничтожили уже более 20.000 мин.
Но на 1 километр французской зоны заграждений приходилось от 10 до 20 тысяч мин, и стало ясно, что заграждения на глубинно 3-5 км, из 5-6 полос, вручную обезвреживать не реально.
Из Советского Союза стали поступать танковые тягачи, бульдозеры, специальные тралы. К середине 1963 года в Алжир прибыло более ста советских специалистов...
было вытатуировано "FL"- Французский легион. Пришлось это каждому выжечь. Остался лишь белый кружок.
Три месяца пролетели быстро. Был зачитан приказ об увольнении из рядов Советской армии, подан автобус и все, собрав свои пожитки, загрузились в него. Чувствовалось общее волнение. Билет на железнодорожный транспорт были для них приобретены заранее. Каждый ехал не туда, куда бы хотел, а туда, куда им определило КГБ.
Например, в Советской Армии Ян Спудулис служил восемь лет. Три года в иностранном легионе, два года по контракту на Мадагаскаре, и три года во Франции. За три года службы в легионе, из которых полтора года приходилось на войну в Алжире, - он получил звание сержанта, 25 тысяч долларов, - по тем временам очень большие деньги для Франции, - и три награды за храбрость и мужество.
Формально вернуться домой бывшим советским солдатам и бывшим легионерам было невозможно. С официальной точки зрения, отправленных в Конго советских солдат попросту не существовало в природе. А тут еще служба в иностранном легионе - вещь для советского человека вообще запредельная. Это уже измена Родине. Выручило всех тогда соперничество двух спецслужб: операцию по отправке в Конго в 1961 году проводило ГРУ, не согласовав ничего с КГБ. И только данный факт, и спас бывших советских солдат о привлечении каждого к уголовной ответственности за измену Родине. Так это было или нет, трудно сказать, но поверим Яну Сперскису. Но именно это и спасло их от последующих репрессий. Так им якобы сказал на последнем построении на плацу лесного лагеря, тот же полковник, который их встречал.
Каждому было преложено внести в Красный Крест и Фонд мира от 5 до 10 тысяч долларов из своего заработка, и дать подписку сроком на 25 лет, - молчать. .