Некоторые (даже большинство), даже получая в Европе меньше чем получали б в России - никуда б не уехали. А как ты думаешь - кто-нибудь остался бы в России если б у него была возможность получать в Европе больше?

НЕ ПОЕДУ.

нигде нет такой душевности в людях и красоты в природе как в России

и ваще, Скандер: "курица не птицо, Финляндия (Польша) не заграницо"

Не, ну по части культурных и исторических памятников у них скучновато, не Германия конечно, и даже не Прибалтика. Природа тоже однообразная.
А так нормально.

Кстати чего там Восьмёркин про природу свистит?

анек вспомнил "а ты не скучаешь по нашим "Березкам"

Вот на днях узнал, мой друг уезжает с семьёй в австралию, ничего не говорил ни разу, а сейчас всё.Только сказал, что всё очень просто и нет никаких проблем,хочу спросить у Вас, есть ли у Вас желание куда нибуд махнуть на ПМЖ?

...а про то какое место страна значит в мировом масштабе)) ...

Ждали приезда московских кинохроникеров.

? Товарищи! ? сказал Гаврилин. ? Торжественный митинг по случаю открытия старгородского трамвая позвольте считать открытым.

Медные трубы задвигались, вздохнули и три раза подряд сыграли "Интернационал".

? Слово для доклада предоставляется товарищу Гаврилину! ? крикнул Гаврилин.

Гаврилин начал свою речь хорошо и просто:

? Трамвай построить, ? сказал он, ? это не ешака купить.

В толпе внезапно послышался громкий смех Остапа Бендера. Он оценил эту фразу. Ободренный приемом, Гаврилин, сам не понимая почему, вдруг заговорил о международном положении. Он несколько раз пытался пустить свой доклад по трамвайным рельсам, но с ужасом замечал, что не может этого сделать. Слова сами по себе, против воли оратора, получались какие-то международные. После Чемберлена, которому Гаврилин уделил полчаса, на международную арену вышел американский сенатор Бора. Толпа обмякла. Корреспонденты враз записали: "В образных выражениях оратор обрисовал международное положение нашего Союза..." Распалившийся Гаврилин нехорошо отозвался о румынских боярах и перешел на Муссолини. И только к концу речи он поборол свою вторую международную натуру и заговорил хорошими деловыми словами:

? И я так думаю, товарищи, что этот трамвай, который сейчас выйдет из дела, благодаря кого он выпущен? Конечно, товарищи, благодаря вот вам, благодаря всех рабочих, которые действительно поработали не за страх, а, товарищи, за совесть. А еще, товарищи, благодаря честного советского специалиста, главного инженера Треухова. Ему тоже спасибо!..

Стали искать Треухова, но не нашли. Представитель Маслоцентра, которого давно уже жгло, протиснулся к перилам трибуны, взмахнул рукой и громко заговорил о международном положении. По окончании его речи оба корреспондента, прислушиваясь к жиденьким хлопкам, быстро записали: "Шумные аплодисменты, переходящие в овацию..."
Наконец, нашли Треухова. Он был испачкан и, прежде чем пойти на трибуну, долго мыл в конторе лицо и руки.

? Слово предоставляется главному инженеру, товарищу Треухову! ? радостно возвестил Гаврилин. ? Ну, говори, а то я совсем не то говорил, ? добавил он шепотом.

Треухов хотел сказать многое. И про субботники, и про тяжелую работу, обо всем, что сделано и что можно еще сделать. А сделать можно много: можно освободить город от заразного привозного рынка, построить крытые стеклянные корпуса, можно построить постоянный мост вместо временного, ежегодно сносимого ледоходом, можно, наконец, осуществить проект постройки огромной мясохладобойни.

Треухов открыл рот и, запинаясь, заговорил:

? Товарищи! Международное положение нашего государства...
...
И ему вспомнилась речь французского коммуниста, которую он слышал на собрании в Москве. Француз говорил о буржуазной прессе. "Эти акробаты пера, восклицал он, ? эти виртуозы фарса, эти шакалы ротационных машин..." Первую часть речи француз произносил в тоне ля, вторую часть ? в тоне до и последнюю, патетическую, ? в тоне ми. Жесты его были умеренны и красивы.

"А мы только муть разводим, ? решил Треухов, ? лучше б совсем не говорили".

и ваще, "курица не птицо, Польша не заграницо"