Ну а чё страх то потеряли, а так - вот он и никаких там домашних арестов - к стенке его сцуку - подрывает экономическую мощь государства, это хуже чем фальшивомонетчик - тот хоть не бьет себя в грудь, что за страну радеет.
Челов триста к стенке, остальные сами все наворованное отдадут, повторяю - НАВОРОВАННОЕ, прошу не причислять меня к фанатам политического кредо - отнять и поделить.

Так они и делят, 99 к 1

XADZZOX, вот, нашёл тут...

КОЛЧАК

исторический блокбастер

основано на реальных событиях

"В белых частях, которые действовали на юге России,
была такая милая привычка под названием "коммунистический суп".
Приходя в какой-либо населенный пункт, варили заживо
нескольких представителей местной (красной) власти, желательно евреев по
национальности. Потом сгоняли к котлу местных жителей еврейской национальности..."
из диссертации убеждённого белогвардейца.


Абраму Моисеевичу не спалось. С некторых пор до деревни Косорыловка Рыгальского уезда, комиссаром которой Абрам Моисеевич был назначен совсем недавно, стали доходить тревожные слухи — что рыскает, дескать, по рыгальским деревням банда Колчака, которая творит с недавно назначенными комиссарами такие зверства, что и подумать страшно. Однако, жена Абрама Моиссеевича, Сара Соломоновна, мужьиных опасений совсем не разделяла, она считала, что настоящий комиссар не должен бояться какого-то там Колчака, а отбросив свои страхи, должен изучать диалектический материализм, чтобы сдав экзамен в Комитете Партийного Контроля на «отлично», получить назначение в Москву и покинуть, наконец, опостылевшую за четыре дня проведённых в ней, Косорыловку. Сара Соломоновна уже представляла себе, как она крепко сидит за кремлёвской стеной в окружении привычных ей человеческих лиц, а не тех странных бородатых мужиков, пахнущих кислой овчиной, бабы которых имели вечно просящие чего-то, по-коровьи покорные глаза...

- Абраша, свет мой, ты сегодня сколько гоев из нагана застрелил? - толкнула она в бок тревожно неспящего комиссара.
- Ах, оставь это, кицэлэ. Зачем тебе? - Абрам Моисеевич глубоко вздохнул, но попробовал подсчитать. Бухгалтерия сходилась довольно плохо, выходило так, что сегодня за весь день старательный комиссар застрелил из нагана всего четыре гоя. Четыре! Такую мизерную цифру было совершенно невозможно включать в отчёт. «Ой вэй, что скажут в Реввоенсовете, когда получат мой отчёт...», начал было сокрушаться расстроеный комиссар, но, как обычно, был прерван на полуслове женой.

- Абрам, а Абрам! Целуй своё золотце! Я же у тебя не шилом торговать, а зам.председателя Чеки на общественных началах, я сегодня приказала раскулачить Буйволобовых за контрреволюционную деятельность!

И тут Абрам Моисеевич вспомнил, что проходя по деревне с красным флагом и трубя в шофар, мобилизуя таким образом население на трудовые подвиги, за околицей он видел целых шестнадцать виселиц, кем-то занятых.

- Сарочка! Сарочка-а-а!! Ты ж моя спасительница, - ликовал комиссар, - Я-то ещё подумал, чего это они пошли, да вдруг повесились, когда они обычно по домам тихо с голоду дохнут, не выходят никуда даже...
- Во-о-от, послали же Маркс и Энгельс тебе заботлтвую жену! Нету никакого Колчака, спи. - проворковала довольная Сара Соломоновна и по привычке дунула на лампочку Ильича...

День для революционной четы комиссара начался довольно неожиданно. Ещё Абрам Моисеевич не снарядил своего нагана, а в двери уже кто-то стучался. Едва приоткрыв дверь, Сара Соломоновна отшатнулась — в проём плашмя упал человек в шинели, образовав при падении на пол мокрое пятно. От шинели, распластанной на полу, шёл пар.

- Вви, кто будете, товарищ? - осторожно поинтересовался комиссар, однако, мокрая шинель не отвечала, лишь хрипела гортанью, метила вокруг себя кроваво-красными революционными плевками.
- Ко.. Кхо... Кхокк...

Абраму Моисеевичу сделалось плохо с сердцем. Он не узнал, но собственной шкурой почувствовал, что за ним и его драгоценной Сарочкой пришёл, наконец, тот самый Колчак, о котором циркулировали жуткие слухи, и теперь ему, революционному Абраму, придётся забыть о долгожданном повышении, а его милая, ненаглядная Сарочка так и не увидит человеческих лиц за кремлёвской стеной...
Тем временем, закалённая в подпольной борьбе Сара Соломоновна уже восседала верхом на непрошеном госте. Крепко ухватив его за волосы правой рукой, левой она прижимала к его горлу серп.

- Ах, ты шлимазл!! Контрик!! Абрашу моего пугать!!! - верещала она, - Документы, гнида! Maндaт покажь!!
- Да погодите вы, сволочи... кх-кхх... убьёте же... Кхоохх... Корчагин я, Павел, старый большевик, мне в санаторий надо, а вы меня серпом по... кхххохх... молоту...

Узнав, что в избу вломился никакой не Колчак, а старый, да ещё и большевик, Абрам Моисеевич мигом сделался важным, принял вид, соответствующий его высокому положению в Партии.

- Сарочка, золотце, убери серп. Я его буду допрашивать сам, именем Революции...

Внезапно снаружи раздался громкий свист. Загрохотало. Комиссар с женой бросились вон из избы, едва не затоптав Корчагина, но выскочив наружу, были шокированы открывшейся им панорамой — прямо к порогу по новеньким, свежепроложенным рельсам, прибывал поезд! Стремительный, искрящийся паровоз с прикреплённым к нему портретом Ленина, торжественно прислонялся к забору, величественно подавая за собой несколько вагонов самых разных цветов и размеров.
Сара Соломоновна больно ущипнула себя за ухо, в котором пролетарски сияла тяжёлая серьга, украшенная бриллиантами, а Абрам Моисеевич зачем-то поглядел на часы. Часы показывали ровно 7.40. «Вот и случилось. Аля-улю, гони гусей, встречайте Мошиаха!» - думали оба. Неужели — всё? Конец страданиям, бессоным ночам, проведённым в борьбе? Мировая Революция восторжествовала, и вот теперь-то заживём, теперь-то у каждого еврейского большевика будет по сто тысяч персональных гоев, которых можно будет геноцидировать со всей пролетарской ненавистью когда захочется, а не по разнарядке из Чеки?

Тем временем поезд встал. Из самого большого вагона, под тяжестью которого прогибались рельсы, языком пламени вырвалась красная ковровая дорожка, по ней к комиссару и его жене уже спешил молодой и прыткий еврей в очках, ничуть не похожий ни на Мошиаха, ни на Колчака.

Едва добежав до разинувших от удивления рты Абрама и Сары, молодой и прыткий еврей затараторил:

- Добрый день, уважаемые товарищи революционеры! Наш интернациональный райпотребкоопсоюз рад приветствовать вас на благословенной косорыловской земле и объявить о начале беспрецедентной рекламной кампании!! Мы работаем напрямую с американским благотворительным фондом «Кун, Леб и Ко.», также мы имеем честь сообщить вам, что известный американский революционный банкир и филантроп, Яков Шифф, заботится о вас!! Только сегодня, только для вас, мои дорогие соратники в борьбе за правое дело, вашему вниманию предлагается тот самый необходимый бытовой прибор, о котором вы читали в журнале «Нива» за тысячудевятьсотвосьмой год!! Сегодня! Для вас!! То, что реакционные раввины называли «Миква», тот самый сосуд для расовых ритуальных омовений, но теперь он наполнен новым, революционным смыслом!! Итак, только из Америки, только у нас и только для вас, встречайте... «Co-o-o-ool Sha-a-a-ark»!!!!

И, словно по мановенею ЦК ВКПБ, шестеро дюжих молодцов в чёрных кожанах ловко выкатили из вагона не то громадный котёл, не то чашу, которая тускло сияла натёртыми до блеска боками.

- Под навес, под навес! Вещица дорогая!! - распоряжался молодой и прыткий еврей, когда дюжие молодцы, поскрипывая кожанами, наконец заволокли эту самую чашу во двор...

Осознав всю торжественность момента, комиссар деревни Косорыловки Рыгальского уезда, растрогался до слёз. Абрам Моисеевич вдруг бросился обнимать то жену свою, Сару, то этого симпатичного, хотя и непохожего на Мошиаха, но такого молодого и прыткого еврея, доставившему к ним в деревню такую замечательную, драгоценную, и, самое главное, полезную в тяжёлых условиях военного коммунизма, вещь.

Тут же под огромным котлом был разведён костёр размером с пожар Мировой Революции. Такой жаркий костёр развели рабочие, все как на подбор, в будёновках. Воду в котёл вёдрами досталяли наряженые по случаю такого праздника в красные сарафаны крестьянки. Несколько раз, надсадно хрипя и разбрасывая по сторонам бациллы наследия кровавого царизма, к котлу пытался пролезть некто в мокрой шинели, но его не пустили комсомольцы-добровольцы из охраны поезда, привёзшего котёл и молодого, прыткого еврея в очках.

Смеркалось. Комиссар с женой и почётным гостем, совершенно не стесняясь своей пролетарской наготы, сидели в котле с горячей водой и пили кровь буржуазии из кузнецовских чашек, при этом вода в котле пузырилась самым непристойным образом.

- А скажите мне, любезный товарищ Лейба Давидович, зачем это Вам понадобилась вся эта дезинформация с Колчаком? Ведь нету никакого Колчака, а то, что Вы доставляете революционерам, называется вовсе и не так страшно. Зачем все эти слухи? - выспрашивал Абрам Моисеевич у молодого и прыткого еврея по фамилии Троцкий.
- Понимаете, дорогой мой Абрам Моисеевич, нас всё ещё повсюду окружают классовые враги. Что, если и они захотят сюда к нам, в «Cool Shark»? Ведь известно, что места на всех никак не хватит, снова начнётся внутрипартийная грызня, придётся нам опять в подполье, а я туда не хочу, я устал. Вот и пугаем их Колчаком, что придёт он к ним, да суп из них в кастрюле сварит. Приятно Вам, Сара Соломоновна будет, если к Вам сюда, в пузыри, полезет чахоточный Корчагин, который во всякую глушь перед моим поездом рельсы ложит?
- Ах-ха-ха-ха-ха! Да что Вы такое говорите, Лейба Давидович? Да его же тут же Абраша и подстрелит из нагана!
- Ну, а предположим, не один Корчагин полезет, а сто? Тысяча Корчагиных? От них не то что наганом, от них и моим бронепоездом не отобьёшься, я их силу-то повидал, дурная это сила. Только Колчаком их удержать и можно...

Так, сидя в котле, неторопливо потягивая кровь буржуазии и наслаждаясь горячей водой, щекочущейся пузырьками, за разговором они провели ночь. Революционный комиссар Абрам Моисеевич с удовольствием наблюдал, как над вдруг отчего-то полюбившейся ему Косорыловкой, замерцала такая родная, пролетарская, недостижимо манящая, шестиконечная звезда, предвещавшая неперековавшимся косорыловским гоям внеочередную продразвёрстку...


[Я.Лещ] 2010.

Яш, ну тя в буй.

Holz, так я ж за рэволюцию!!11

А я за буквы, о-очень много.

все не читал. смысл, чтобы урезать раза в три ЗП москрвским "нефтянникам" и их детишкам. На эти баблосы купить нармальные дизеля и прочее оборудование. Еще нанять нормальных геологоразведчиков. не пойму при чем тут Москва и нефть?

какже всё перевернулось в этом мире

думаю библейский сюжет двухтысячелетней давности актуален досихпор.

какое может быть обьяснение эксплуатации слабостей человеческих?

ничего личного только бизнес.сколькож злодеяний свершилось и сколько свершится .под прикрытием этой фразы.

кредит зло.а для человека неумеющего сопоставлять желания и возможности ,зло многократное.

Не успел?
А я вот из этой профанации сам вышел, году в 92 наверное .Хотя местные боссы камсы уговаривали остаться, мол скоро по возрасту сам выйдешь Были посланы к ебе ням

это вверх идиотизма . Я про деваху если что

Ага...

Сказали, комсомольцев будут вешать на столбах...

слышал как то историю про корпоратив в московской газпромовссой шараге.
Чел перепил, вышел в коридор, оперся руками в стену, на которой оказалась карта газопроводов россии, и грит пьяным голосом:
- Я все ппанимаю... тольк не пойму ... нахххренна мы из москвы в сибирь газ ккачаем?