В мире успешных именно так ну есть еще и мир людей .... а в мир успешных я больша нихочу хочу быть человеком пусть без денег но человеком - заниматся тем что нравится а ни тем что деньги приносит ... поэтому приводить я примеры не буду мы уже в разных мирах сытый голодного не вразумеет - да и сам ты все знаешь не мне тебе рассказывать

Да я и младшую отравлю за границу...Нашим придуркам здесь я деньги платить не буду. Эта совковая профессура давно обанкротилась...Они еще имеют наглость что-то там про деньги говорить...Всех профессоров давно пора под зад коленом...

ко мне бухгалтера девочки с красным дипломом приходили на работу устраиваться - спаршиваю какая проводка по бухучету - выдали деньги из кассы (это 2*2 в бухучете) - говорит не знаю красный диплом по бухучету анализу и аудиту - но пришла с большим вырезом

Ты утверждаешь что совки требуют у тебя денег

И прикинь там еще отчисляли тех кто платно учился. Неподемократски,да?

Ну да учитывая что заводы похерены.

Странно... Сейчас в стране идут реформы образования. Как в европе или сша будет. Хочешь магистр,хочешь бакалавр. Зачем ехать куда-то?

во всех темах игнорирует неудобные вопросы спрошу еще разок.

Государство существует для того чтобы на законных основаниях стричь с лохов...

В более развитых странных

А здесь упадок, т.к. все разворовывается

да выйдут наши дочки замуж и срали они на нас раз в выходной приедут "попроведать" да наследство осмотреть чтоб никто не позарился А нам то с этого что? Какой резон то всего этого?

В более развитых - на то они и развитые, что они там занимаются РАЗВИТИЕМ, созданием общественного блага, как то: инфраструктура, социалка, образование, здравоохранение, и.т.д.

Стас вот по чесноку никогда бы тут не взял сюда на работу к себе с импортным вузом человека - если ток переводчиком ... там формат мышления то другой ...тут в вузах учат не знаниям а умению выходить из трудных положений. Там солдаты если не поели Растишку в атаку не пойдут а наши из Сунжи наберут в каски воду с запахом трупов и будут пить и позиции держать и Белый дом брать ....

ахах ты бредишь гаишники увольняются не потому что их увольняют за плохую работу, а потому что работать сутки через сутки на улице не за какие деньги не будешь

Стасик обсирает наше образование потому что ему уже деваться некуда

может потому-что хапнул я сполна "Горбачёва-Ельцинского" времени когда ребёнком и юношей был. Когда так херово что-то мне жилось. Насмотрелся сполна на мамку котрая картошку сажала на полях завода, дабы ноги не протянуть

Может поэтому?

А вот сейчас мне (моей семье) живётся хорошо.

При нём.

Да при Путине.

Проблема в том что в СССР этому действительно еще учили как-то. А сейчас уже НЕТ...Новые уже тупыыые как американцы.

Новые бумажки..С новыми названиями для ЛОХов...Назови как угодно.

Дерьмо останется дерьмом...Качество преподавательского состава НИКАКОЕ...И им хоть миллион плати в месяц ни буя хорошего не выйдет.

Стасик, ты хоть понимаешь, что сам себя за яйца подвешиваешь, исполняя на бис осанны плутину и тут же говоря,что в стране не осталось ни медицины,ни образования...

Ну наша хата с краю это не русский подход. От пришел ко мне молодой ща писец тупой - вернее прикидывается, лентяй ужас ну так вот раз сказал два сказал ну не поннимает - потому что дебил а раз дебил значит и учим как дебила, порылся нашел самую толстую книгу по 1с, сейчас как с лентяйничает или затупит - п...кс по башки книгой - и ниче ща як пчелка уже, потому что если книжка не поможет то есть досска от стола

Моменты»! — так называли генштабистов в армии с оттенком презрения. — Они там не служат, а лишь моменты ловят, оттого и карьера у них моментальная... не как у нас!

Это правда, что карьера генштабистов складывалась скорее и почетнее, нежели в армии. Недаром учебой в Академии не гнушались даже великие князья, отпрыски самых знатных фамилий. Не скрою, что я тоже мечтал сделать карьеру, и не вижу в этом ничего постыдного для себя. Если чиновник служит ради жалованья, военный человек служит ради чести, и плох тот офицер, который не желает стать генералом...

В дальнейшем все мы были предоставлены своим силам, никто нас не «тянул», каждый отвечал за себя, и любая оплошность в учебе или дисциплине без промедления каралась изгнанием. Время не играло никакой роли: если оставалось, допустим, три дня до выпуска из Академии, но ты согрешил, в тебе уже не нуждались: проваливай! Думаю, что в этой железной строгости заключался немалый смысл. Офицер, делающий карьеру за счет обретения знаний, должен высоко нести эти знания. Если он заглянул в шпаргалку, значит, он бесчестен, а без чести нет офицера! И нужен очень крепкий лоб, чтобы пробить несокрушимую стенку наук, за которой твоему взору открывается Учили нас крепко. В любое время дня и ночи, даже не сверяясь со справочниками, русский генштабист мог дать точную справку: какова пропускная способность дорог Швейцарии, каковы баллистические данные французской или немецкой пули, сколько потребно лошадей, чтобы перетащить артиллерию через горные перевалы Испании... Мы умели делать доклады на [113] любую тему и на любом из трех языков, умели стрелять как буры, гробились до потери сознания в манеже, мы корпели ночами над подлинными документами по статистике и экономике иностранных государств. Времени, конечно же, не хватало, и только тут многие осознали, что всегда можно занять денег, но никто не даст в долг самого ценного для человека — времени! Мы были приучены регламентировать себя даже в минутах при сдаче экзаменов, как отсчитывали их шахматисты между перестановкой фигур. От нас, будущих офицеров Генштаба, требовали краткости выражений, профессор Колюбакин приводил классический пример из духовно-семинарского быта. Ученый теософ, увидев на улице бегущего семинариста, окликнул его с небывалой лапидарностью:

— Кто? Куда? Зачем?

— Философ. В кабак. За водкой, — был получен ответ...

Длинные, расплывчатые и неуверенные ответы строго преследовались, снижая нам баллы успеваемости. Обращалось внимание на культуру речи, офицера резко обрывали, если он делал неверное ударение в произнесенном слове. Когда в Петербург приезжал на гастроли Московский Художественный театр во главе со Станиславским, нам говорили:

— Сегодня всем быть в театре! Считайте это своей лекцией. При таком режиссере, каков Станиславский, актеры почти скрупулезно берегут чистоту русского языка, и вам не мешает поучиться у них, как правильно говорить по-русски...

Знакомство с военной статистикой Германии настолько увлекло меня, что сухие цифры вдруг ожили, как оживают листья из маленьких почек. В этом мне помогала общая начитанность и знание иностранных языков. Порядки в Академии были суровы: если надобной книги не было в переводе на русский язык, офицер все равно обязан се знать, ибо в библиотеке Академии имелись все военные труды на иностранных языках, и потому никакие отговорки в оправдание не принимались.

Справиться было нелегко! Моя рукопись о Кульме разбухла до восьмисот страниц, следовало переписать ее обязательно от руки красивым писарским почерком. Приходилось ночи напролет чертить и раскрашивать жидкою акварелью множество карт. Согласно твердым академическим правилам, офицер — независимо от количества написанных им страниц — обязан был в отчетном докладе уложиться точно в 45 минут! Для этого в кабинете висели большие часы, стрелка которых могла оказаться ножом гильотины, отсекающим все надежды на успех. Не уложится офицер в срок — плохо, не успел досказать все существенное, члены комиссии сразу встают с готовым решением:

— Вы не умеете владеть чувством времени, которое столь необходимо для каждого штабного офицера...

Из восьмисот страниц текста требовалось выбрать самое главное. Я не раз репетировал перед отцом свое выступление, следя за часами, и никак не мог уложиться в срок, необходимый для подлинного триумфа. То отбарабанивал доклад за 42 минуты, то затягивал его за 50 минут. Наконец мне это надоело:

— Ладно. Буду следить за стрелками часов...

По выражению профессорских лиц я понял, что доклад о Кульме им нравится. Но — о ужас! — я уже заканчивал речь пленением маршала Вандама, а до положенных регламентом 45 минут осталось еще три минуты... «Чем их заполнить?»

— Подвиг русской армии при Кульме, — сказал я, — спас от разрушения антинаполеоновскую коалицию. В награду за это король Пруссии наградил русских особым Железным крестом, вошедшим в историю под именем «кульмского». Австрийский же император Франц отдал нашим солдатам курзалы и пансионы в Теплице, чтобы они подлечились в живительных водах. Однако рядовые воины России не знали о целебных свойствах минеральной воды, в драгоценных источниках Теплица они устроили баню с прачечной, в которой перестирали рубахи и подштанники...

Стоп! Время вышло. Сражение было мною выиграно.

— Итак, все кончено, — доложил я отцу.

Сейчас мало кто знает, что русская армия (единственная в мире) имела специальный «корпус генштабистов», и [132] это важное обстоятельство резко отличало армию России от ДРУГИХ армий Европы. Все окончившие третий курс Академии Генштаба получали особую форму. Золотой жгут аксельбанта проходил под локтем каждого, закрепленный сзади на плече, под эполетом или погоном. Мне присвоили чин штабс-капитана. Мои одногодки, вышедшие из кадетских корпусов, лишь через десять — пятнадцать лет могли достичь того положения, какое я обрел за эти краткие годы. Для продвижения по службе предстояло теперь отслужить еще двухгодичный ценз командования ротой.

То есть ты призанл что правительстов