Бессермана волновала таинственная книга, о которой говорила Лиза, героиня «Братьев Карамазовых». Вот ее цитата:



«Вот у меня одна книга, я читала про какой-то где-то суд, и что жид четырехлетнему мальчику пальчики обрезал на обеих ручках, а потом распял на стене, прибил гвоздями и распял, а потом на суде сказал, что мальчик умер скоро, через четыре часа... Говорит, все стонал, а тот все стоял и на него любовался».



Автор статьи делает акцент на том, что, мол, это вымысел Достоевского, «какая-то книга», о чем речь? Федор Михайлович сам-то не знает что за книга, и просто пускает слух. Но Григорий Батькович ошибается, книга такая существовала, и написана не каким-то жидоненавистником, а В.И. Далем, составителем «Толкового словаря великорусского наречия», доктором медицины (по образованию) и чиновником особых поручений при Министре Внутренних дел, в 1844 году количестве экземпляров 10 книг.

Будучи чиновником особых поручений, Владимир Иванович имел доступ к делам «Об убийстве детей к Пасхе».

Думаю, раз уж Федор Михайлович написал о книге где «жид четырехлетнему мальчику пальчики обрезал на обеих ручках», то был знаком с подобной книгой, или с фактами, которые описываются в этой книге.



Что же касается «скуки», то может и Пушкинские гусары и били от скуки жидов, но простолюдин имел на это свое мнение. Обратимся к русским пословицам:



“Жид обманом сыт”, “Жид правды боится, как заяц бубна”, “Нет рыбы без кости, а жида без злости”, “Жид в деле, как пиявка в теле”, “Кто служит жиду, не минует беду”, “Чтобы выгоды добиться, жид всегда готов креститься”.

Вот чего не прощу жидам никогда - убийство Русского Царя.

Ротмистр гусарского полка Зурин берется обучить молодого Гринева игре на бильярде. «Это, – говорит он, – необходимо для нашего брата служивого. В походе, например, придешь в местечко – чем прикажешь заняться? Ведь не все же бить жидов». Замечание, сделанное с такой непринужденностью и наивной уверенностью, по-видимому, не должно вызывать возражений у собеседника. Судя по тону, с каким это было сказано, да и по контексту (Зурин – бравый гусар; Пушкин описывает его с несомненной симпатией, хотя и не без юмора), регулярное избиение жидов не было чем-то предосудительным и наказуемым, но привычным развлечением наряду с игрой на бильярде. Очевидно, подобное гусарство и молодечество считалось в порядке вещей. Подтверждение такому заключению находим у Гоголя, который сообщает, что Иван Федорович Шпонька вступил на службу в пехотный полк, который «...не уступал иным и кавалерийским. Большая часть офицеров пила выморозки и умела таскать жидов за пейсики не хуже гусаров». Очевидно погромы были не из ряда вон выходящим событием, но «типическим» явлением российской действительности, а если военные «били жидов» в виде развлечения или просто от скуки, то у простого народа, как мы увидим ниже, был помимо этого и иной повод.

Разорившийся помещик Чертопханов проезжает верхом по деревне и слышит «мужичий гам и крик толпы возле кабака. Посреди этой толпы на одном и том же месте беспрестанно поднимались и опускались дюжие руки». Чертопханов любопытствует, что там происходит, и получает от близстоящей крестьянки следующее разъяснение:

«...Слышно наши жида бьют». – «...Как бьют? за что?» – «А не знаю, батюшка. Стало, за дело. Да и как не бить? Ведь он, батюшка, Христа распял!»

Снова та же наивная уверенность: «Да и как не бить?» Чертопханов спасает жида, которого, кстати, обвиняют заодно и в том, что он морит лошадей, после чего между ним и крестьянами происходит следующий диалог:

«– Я помещик Пантелей Чертопханов, живу в сельце Бессонове, ну и, значит, жалуйтесь на меня, когда заблагорассудится, да и на жида кстати!

– Зачем жаловаться? – проговорил с низким поклоном седобородый степенный мужик, ни дать ни взять древний патриарх (Жида он, впрочем, тузил (здесь и далее выделено мной. – Г.Б.) не хуже других.)

– Зачем жаловаться! – подхватили другие. – А с нехриста того мы свое возьмем! Он от нас не уйдет! Мы его, значит, как зайца в поле».

Над сценой витает добродушный тургеневский юмор. Пожалуй, симпатии автора не на стороне жертвы. Интересно, что у крестьян есть возможность куда-то жаловаться. Мысль о такой возможности для еврея, которого как-никак избили и очевидно убили бы, не подоспей Чертопханов, даже не возникает ни у него самого, ни у других участников происшествия. Как видим, «били» не только гусары, но «тузил» и простой люд, носитель «великой сермяжной правды» и даже почему-то «богоносец», как утверждал Достоевский (см. «Бесы»), тем более что следовать установившейся традиции насилия по отношению к еврейскому населению можно было, не опасаясь карающей руки правосудия.

Но неприязнь к евреям не была монополией простого люда. Часто ее разделяли люди образованные и даже выдающиеся, цвет и сливки русской культуры. В «Набросках» к предисловию Пушкина к «Борису Годунову» читаем следующие строки, посвященные Марине Мнишек: «...у нее была только одна страсть – честолюбие, но до такой степени сильное, бешеное, что трудно себе представить. Посмотрите, как она, отведав царской власти, опьяненная призраком, отдается одному проходимцу за другим, разделяя то отвратительное ложе еврея, то палатку казака...»

Интеллигентному и остроумному Алексею Константиновичу Толстому приписываются следующие весьма нескладные строки: «За двести мильонов Россия/ Жидами на откуп взята –/ За тридцать серебряных денег/ Они же купили Христа».

Как правило, в русской литературе XIX века евреи играют лишь пассивную роль. Их презирают, они жертвы, но сочувствия не вызывают. Авторы спокойно, мимоходом констатируют эту традицию как нечто естественное, нормальное, привычное, обыденное, не нуждающееся в объяснениях или оправданиях – ситуация, ставшая со временем неприемлемой, поскольку людям в отличие от животных свойственно искать оправдания и рациональные объяснения своих поступков или по крайней мере их придумывать. Человеческое состояние накладывает свои обязанности.

Достоевский посвятил непосредственно еврейскому вопросу вторую главу «Дневника писателя» за март 1877 года. Из нее мы узнаем, что, с одной стороны, евреям в России не так уж плохо: «...русский мужик, да и вообще русский простолюдин несет тягостей чуть ли не больше еврея» и что «...тогда двадцать три миллиона «русской трудящейся массы» терпели от крепостного состояния, что уж, конечно, было потяжелее «выбора местожительства». По-видимому, Достоевский считает, что в условиях крепостной России евреям сам Бог велел помалкивать. С другой же стороны, евреи и не заслуживают лучшего отношения, будучи отъявленными эксплуататорами и кровососами (также и в прямом смысле).

Так, у известного историка Льва Гумилева находим: «В Киево-Печерском патерике есть рассказ о печерском иноке Евстратии, проданном в Крыму торговцу-иудею. Тот требовал от инока отречения от Христа, мучил его и, не сломив голодом привыкшего к постам Евстратия, распял монаха. (Непонятно, каким образом иудей мог распять монаха единолично. Для этого ему нужна была посторонняя помощь хотя бы распинаемого. – Г.Б.) Монах погиб. Слух о случившемся прошел по всему Крыму и достиг Константинополя. Император Византии Алексей Комнин преступлений не прощал, шутить не любил и уничтожил еврейскую общину в Крыму».

У нас мародёров и без книг хватает. На улицу выйди

автор "Мародера" не Беркем Аль Атоми?

Или ты постишь не глядя на ЛОЛ все подряд без разбору?

ога, читал?

разумеется, тут кто-то поступает иначе?

«Родители одной из девочек, – сообщил «Новому Региону» общественник, – подтвердили свои утверждения о том, что убийство носило ритуальный характер. В неофициальной беседе с родителями эксперт сказал, что по следам ножевых ранений видно, что вначале с ребенка потихоньку спускали кровь, а потом одним или двумя ударами ножа умертвили его. Дай Бог, чтобы мы ошибались, но новые данные говорят о том, что девочку убили по талмудистскому или каббалистическому обряду. Отец второй девочки находится в шоковом состоянии, ни с кем не контактирует. О ритуальном характере обоих убийств говорит, во-первых, то, что одна девочка заколота ножами, другая – разрублена на четыре части. Причем первые ножевые ранения носили мелкий характер, что присуще талмудистскому или каббалистическому обряду, когда самая правильная жертва – обескровленная».

В связи с ритуальным характером убийства, по мнению Храмова, всплывает версия о том, что оно могло происходить во вполне «социальном» жилье:

«Еще одно подтверждение этому – тот факт, что девочки были убиты за неделю до их обнаружения. Подгнили слизистые оболочки половых органов. Если бы убийцами были сатанисты, то до убийства жертвы были бы изнасилованы. Но по талмудистким канонам совокупление с живыми христианскими девочками – скотоложество. Тела девочек были выброшены через неделю после убийства именно для того, чтобы скрыть, что они не были изнасилованы и умерли девственницами. По талмудистским канону именно кровь христианских детей и христианских девственниц – особенно ценная. Это делалось не одним человеком – любое ритуальное убийство подразумевает под собой систему. Эта система работает, злодеяние произошло где-то в жилых домах рядом, и, скорее всего, убийцы занимают высокое социальное положение и только отсутствие принципиальной позиции властей мешают их поимке. Если человек занимает высокий социальный пост, достаточно публичный – то его видели, его бы опознали – просто люди боятся говорить, наблюдая за странной позицией властей. Например, сказать то, что видели, как такой-то уважаемый человек садится с девочками в машину. Соответственно, наши христианские дети в русском городе Севастополь находятся сегодня без защиты. Власть не выполняет своей основной функции – защиты детей. Поэтому мы, христианская, русская общественность будем держать этот вопрос под контролем, мы не позволим повесить эти зверские убийства на невинных людей, и мы говорим, что те люди, которые их совершили, – от ответственности не уйдут», – резюмировал лидер «Соболя».

неа

он цука пирожные хавал французские когда крестьяне в это время лебеду, и ишачили по 60 часов в неделю с его одобрения.

далананна, этот царь тот ещё чертила был, правильно что его замочили, спустили, так сказать с небес на землю, он цука пирожные хавал французские когда крестьяне в это время лебеду, и ишачили по 60 часов в неделю с его одобрения.
казёл он, типо наших сегодняшних двух пидаров, тоже от реальности оторваных, если их таки замочат - я первый хаву нагилу станцую.

я хз там за жидов и их роль в революции, но, как я думаю, невозможно вывести людей на улицы без веской, крааааайне веской причины, а причина такова - уровень жизни простых людей наааамного ниже плинтуса, в то время как господа по парижам ездят, жрут рябчиком с мартелем, народ это видит, и в итоге зосовывает этого рябчика господину в анал, поливая сверху мартелем.
а жиды уже в процессе подсуетились кмк.

Любой Царь хавал рябчиков и пирожные

И утка, и кура, и индюшка, и тетерка... глухарь и рябчик, бекон-грудинка, и... – чего только требует к Рождеству душа. Горами от нас валило отборное сливочное масло, "царское", с привкусом на-чуть-чуть грецкого ореха, – знатоки это о-чень понимают, – не хуже прославленного датчанского. Катил жерновами мягкий и сладковатый, жирный, остро-душистый "русско-швейцарский" сыр, верещагинских знаменитых сыроварен, "одна ноздря". Чуть не в пятак ноздря. Никак не хуже швейцарского... и дешевле. На сыроварнях у Верещагина вписаны были в книгу анекдоты, как отменные сыровары по Европе прошибались на дегустациях. А с предкавказских, ставропольских, степей катился "голландский", липовая головка, розовато-лимонный под разрезом, – не настояще-голландский, а чуть получше....

...Гуси, сыры, дичина... – еще задолго до Рождества начинало свое движение. Свинина, поросята, яйца... – сотнями поездов. Волга и Дон, Гирла днепровские, Урал, Азовские отмели, далекий Каспий... гнали рыбу ценнейшую, красную, в европах такой не водится. Бочками, буковыми ларцами, туесами, в полотняной рубашечке-укутке... икра катилась: "салфеточно-оберточная", "троечная", кто понимает, "мешочная", "первого отгреба", пролитая тузлуком, "чуть-малосоль", и паюсная, – десятки ее сортов......

....Гужом подвигается к Москве, с благостных мест Поволжья, с Тамбова, Пензы, Саратова, Самары... тянет, скриня, в Замоскворечье, на великую площадь Конную. Она – не видно конца ее – вся уставится, ряд за рядом, широкими санями, полными всякой снеди: груды черных и белых поросят... белые – заливать, черные – с кашей жарить, опытом дознано, хурсткую корочку дает с поджаром! – уток, гусей, индюшек... груды, будто перье обмерзлое, гусиных-куриных потрохов, обвязанных мочалкой, пятак за штуку! – все пылкого мороза, завеяно снежком, свалено на санях и на рогожах, вздернуто на оглоблях, манит-кричит – купи!.....

....Булочные завалены. И где они столько выпекают?!.. Пышит теплом, печеным, сдобой от куличей, от слоек, от пирожков, – в праздничной суете булочным пробавляются товаром, некогда дома стряпать. Каждые полчаса ошалелые от народа сдобные молодцы мучнистые вносят и вносят скрипучие корзины и гремучие противни жареных пирожков, дымящиеся, – жжет через тонкую бумажку: с солеными груздями, с рисом, с рыбой, с грибами, с кашей, с яблочной кашицей, с черносмородинной остротцой... – никак не прошибутся, – кому чего, – знают по тайным меткам. Подрумяненным сыплются потоком, в теплом и сытном шорохе, сайки и калачи, подковки и всякие баранки, и так, и с маком, с сольцой, с анисом... валятся сухари и кренделечки, булочки, подковки, завитушки... – на всякий вкус. ....

....Тула и Тверь, Дорогобуж и Вязьма завалили своим товаром – сахарным пряником, мятным, душистым, всяким, с начинкой имбирно-апельсинной, с печатью старинной вязи, чуть подгоревшей с краю: вязьма. Мятные белые овечки, лошадки, рыбки, зайчики, петушки и человечки, круто-крутые, сладкие... – самая елочная радость. Сухое варенье, "киевское", от Балабухи, белевская пастила перинкой, розово-палевой, мучнистой, – мягко увязнет зуб в мягко-упругом чем-то яблочном, клюковном, рябиновом. "Калужское тесто" мазкое, каменная "резань" промерзлая, сладкий товар персидский – изюм, шептала, фисташки, винная ягода, мушмула, кунжутка в горелом сахаре, всяческая халва-нуга, сахарные цукаты, рахат-лукумы, сжатые абрикосы с листиком... грецкие и "мериканские" орехи, зажаренный в сахаре миндаль, свои – лесные – кедровый и каленый, и мягкий-шпанский, святочных вечеров забава. Помадка и "постный сахар", сухой чернослив французский, поседевший от сладости, сочный-моченый русский, сахарный мармелад Абрикосова С-вей в Москве, радужная "соломка" Яни, стружки-буравчики на елку, из монпасье, золоченые шишки и орешки, крымские яблочки-малютки... сочные, в крепком хрусте... леденцовые петушки, сахарные подвески-бусы... – валится на Москву горами.......

....О нашей рыбе можно великие книги исписать... – сиги там розовые, маслистые, шемая, стерлядка, севрюжка, осетрина, белорыбица, нельма – недотрога-шельма, не дается перевозить, лососина семи сортов. А вязигу едали, нет? рыбья "струна" такая. В трактире Тестова, а еще лучше – у Судакова, на Варварке, – пирожки растегаи с вязигой-осетринкой, к ухе ершовой из живорыбных садков на Балчуге!... подобного кулинария не найдете нигде по свету. А главная-то основа, самая всенародная, – сельдь-астраханка, "бешенка". Миллионы бочек катились с Астрахани – во всю Россию. Каждый мастеровой, каждый мужик, до последнего нищего, ел ее в посту, и мясоедом, особенно любили головку взасос вылущивать. Пятак штука, а штука-то чуть не в фунт, жирнеющая, сочнющая, остропахучая, но... ни-ни, чтобы "духовного звания", а ежели и отдает, это уж высшей марки, для знатоков. Доверенные крупнейших фабрик, "морозовских", ездили специально в Астрахань, сотнями бочек на месте закупали для рабочих, на сотни тыщ, это вот кровь-то с народа-то сосали! – по себе-стоимости отпускали фабричные харчевые лавки, по оптовой! Вот и прикиньте задачку Евтушевского: ткач в месяц рублей 35-40 выгонял, а хлеб-то был копеечка с четвертью фунт, а зверь-селедка – пятак, а ее за день и не съесть в закусочку. ...

Пристрастия Путина к изысканным, возможно, связаны с карьерой его деда – Спиридона Путина. Предок президента №2 ещё в 1920-е годы попал на кухню местообитания высшей номенклатуры того времени – в подмосковные Горки. Считается, что он успел покормить Владимира Ильича Ленина, а для Надежды Константиновны Крупской, Марии Ильиничны Ульяновой и Дмитрия Ильича Ульянова он готовил до их последних дней.

Спиридон Путин кормил и Сталина, и других первых-вторых лиц государства. Правда, профессию свою не очень любил, объясняя почему: «Приготовишь, всё сожрут, и памяти никакой не останется».

Спиридон Путин ушёл из жизни, когда его внуку Володе было 12 лет. Но будущий президент успел застать стерляжью уху, которую любил готовить дед, а также баранину с кавказскими травами. С тех пор Путин и не изменяет детской привычке питания.

И утка, и кура, и индюшка, и тетерка... глухарь и рябчик, бекон-грудинка, и... – чего только требует к Рождеству душа. Горами от нас валило отборное сливочное масло, "царское", с привкусом на-чуть-чуть грецкого ореха, – знатоки это о-чень понимают, – не хуже прославленного датчанского. Катил жерновами мягкий и сладковатый, жирный, остро-душистый "русско-швейцарский" сыр, верещагинских знаменитых сыроварен, "одна ноздря". Чуть не в пятак ноздря. Никак не хуже швейцарского... и дешевле. На сыроварнях у Верещагина вписаны были в книгу анекдоты, как отменные сыровары по Европе прошибались на дегустациях. А с предкавказских, ставропольских, степей катился "голландский", липовая головка, розовато-лимонный под разрезом, – не настояще-голландский, а чуть получше....

...Гуси, сыры, дичина... – еще задолго до Рождества начинало свое движение. Свинина, поросята, яйца... – сотнями поездов. Волга и Дон, Гирла днепровские, Урал, Азовские отмели, далекий Каспий... гнали рыбу ценнейшую, красную, в европах такой не водится. Бочками, буковыми ларцами, туесами, в полотняной рубашечке-укутке... икра катилась: "салфеточно-оберточная", "троечная", кто понимает, "мешочная", "первого отгреба", пролитая тузлуком, "чуть-малосоль", и паюсная, – десятки ее сортов......

....Гужом подвигается к Москве, с благостных мест Поволжья, с Тамбова, Пензы, Саратова, Самары... тянет, скриня, в Замоскворечье, на великую площадь Конную. Она – не видно конца ее – вся уставится, ряд за рядом, широкими санями, полными всякой снеди: груды черных и белых поросят... белые – заливать, черные – с кашей жарить, опытом дознано, хурсткую корочку дает с поджаром! – уток, гусей, индюшек... груды, будто перье обмерзлое, гусиных-куриных потрохов, обвязанных мочалкой, пятак за штуку! – все пылкого мороза, завеяно снежком, свалено на санях и на рогожах, вздернуто на оглоблях, манит-кричит – купи!.....

....Булочные завалены. И где они столько выпекают?!.. Пышит теплом, печеным, сдобой от куличей, от слоек, от пирожков, – в праздничной суете булочным пробавляются товаром, некогда дома стряпать. Каждые полчаса ошалелые от народа сдобные молодцы мучнистые вносят и вносят скрипучие корзины и гремучие противни жареных пирожков, дымящиеся, – жжет через тонкую бумажку: с солеными груздями, с рисом, с рыбой, с грибами, с кашей, с яблочной кашицей, с черносмородинной остротцой... – никак не прошибутся, – кому чего, – знают по тайным меткам. Подрумяненным сыплются потоком, в теплом и сытном шорохе, сайки и калачи, подковки и всякие баранки, и так, и с маком, с сольцой, с анисом... валятся сухари и кренделечки, булочки, подковки, завитушки... – на всякий вкус. ....

....Тула и Тверь, Дорогобуж и Вязьма завалили своим товаром – сахарным пряником, мятным, душистым, всяким, с начинкой имбирно-апельсинной, с печатью старинной вязи, чуть подгоревшей с краю: вязьма. Мятные белые овечки, лошадки, рыбки, зайчики, петушки и человечки, круто-крутые, сладкие... – самая елочная радость. Сухое варенье, "киевское", от Балабухи, белевская пастила перинкой, розово-палевой, мучнистой, – мягко увязнет зуб в мягко-упругом чем-то яблочном, клюковном, рябиновом. "Калужское тесто" мазкое, каменная "резань" промерзлая, сладкий товар персидский – изюм, шептала, фисташки, винная ягода, мушмула, кунжутка в горелом сахаре, всяческая халва-нуга, сахарные цукаты, рахат-лукумы, сжатые абрикосы с листиком... грецкие и "мериканские" орехи, зажаренный в сахаре миндаль, свои – лесные – кедровый и каленый, и мягкий-шпанский, святочных вечеров забава. Помадка и "постный сахар", сухой чернослив французский, поседевший от сладости, сочный-моченый русский, сахарный мармелад Абрикосова С-вей в Москве, радужная "соломка" Яни, стружки-буравчики на елку, из монпасье, золоченые шишки и орешки, крымские яблочки-малютки... сочные, в крепком хрусте... леденцовые петушки, сахарные подвески-бусы... – валится на Москву горами.......

....О нашей рыбе можно великие книги исписать... – сиги там розовые, маслистые, шемая, стерлядка, севрюжка, осетрина, белорыбица, нельма – недотрога-шельма, не дается перевозить, лососина семи сортов. А вязигу едали, нет? рыбья "струна" такая. В трактире Тестова, а еще лучше – у Судакова, на Варварке, – пирожки растегаи с вязигой-осетринкой, к ухе ершовой из живорыбных садков на Балчуге!... подобного кулинария не найдете нигде по свету. А главная-то основа, самая всенародная, – сельдь-астраханка, "бешенка". Миллионы бочек катились с Астрахани – во всю Россию. Каждый мастеровой, каждый мужик, до последнего нищего, ел ее в посту, и мясоедом, особенно любили головку взасос вылущивать. Пятак штука, а штука-то чуть не в фунт, жирнеющая, сочнющая, остропахучая, но... ни-ни, чтобы "духовного звания", а ежели и отдает, это уж высшей марки, для знатоков. Доверенные крупнейших фабрик, "морозовских", ездили специально в Астрахань, сотнями бочек на месте закупали для рабочих, на сотни тыщ, это вот кровь-то с народа-то сосали! – по себе-стоимости отпускали фабричные харчевые лавки, по оптовой! Вот и прикиньте задачку Евтушевского: ткач в месяц рублей 35-40 выгонял, а хлеб-то был копеечка с четвертью фунт, а зверь-селедка – пятак, а ее за день и не съесть в закусочку. ...

Иван Шмелев. Рождество в Москве. Рассказ делового человека

я хз там за жидов и их роль в революции, но, как я думаю, невозможно вывести людей на улицы без веской, крааааайне веской причины, а причина такова - уровень жизни простых людей наааамного ниже плинтуса, в то время как господа по парижам ездят, жрут рябчиком с мартелем, народ это видит, и в итоге зосовывает этого рябчика господину в анал, поливая сверху мартелем.
а жиды уже в процессе подсуетились кмк.
_________________

"Розыскание о убиении евреями христианских младенцев" было составлено по поручению Министра Внутренних Дел (графа) Л. А. .Перовского В. И. Далем и в 1844 году напечатано в немногих оттисках, из коих один подарен самим достоуважаемым сочинителем в Чертковскую библиотеку, а ныне перепечатывается с его же обязательного дозволения".

РОЗЫСКАНИЕ О УБИЕНИИ ЕВРЕЯМИ ХРИСТИАНСКИХ МЛАДЕНЦЕВ

И УПОТРЕБЛЕНИИ КРОВИ ИХ

Напечатано по приказанию г. Министра Внутренних Дел.

1844 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрев весь этот ряд ужасных случаев и возмущающих душу происшествий, частью доказанных исторически и юридически, — обвинение жидов в мученическом умерщвлении к Пасхе христианских младенцев невозможно считать призраком и суеверием, а должно убедиться, что обвинение это основательно , как равно и общее мнение о употреблении ими крови сих мучеников для каких-то таинственных чар.

Иван Шмелев. Рождество в Москве. Рассказ делового человека

Москвичи икрой срут фигли жизнь не меняется

Бессермана волновала таинственная книга, о которой говорила Лиза, героиня «Братьев Карамазовых». Вот ее цитата:

«Вот у меня одна книга, я читала про какой-то где-то суд, и что жид четырехлетнему мальчику пальчики обрезал на обеих ручках, а потом распял на стене, прибил гвоздями и распял, а потом на суде сказал, что мальчик умер скоро, через четыре часа... Говорит, все стонал, а тот все стоял и на него любовался».