История шестая. Лапландка и финка

Олень остановился у маленькой, вросшей в землю избушки. Крыша ее опускалась до самой земли, а дверь была такая низенькая, что в нее можно было войти только на четвереньках. В избушке не было никого, кроме старухи лапландки. Она варила рыбу при тусклом свете жирового светильника. Северный олень рассказал лапландке всю историю Герды. Правда, сперва он рассказал свою собственную историю - она казалась ему гораздо важнее и трогательнее. Герда же так замерзла, что долго не могла говорить.

- Ах вы бедняги! - сказала лапландка. - Далекий еще предстоит вам путь. Сто миль с лишком придется вам пройти, пока вы доберетесь до Финляндии, - Снежная королева живет там в своем дворце и каждый вечер зажигает голубые бенгальские огни. Я напишу несколько слов на сушеной треске - бумаги у меня нет, - а вы отнесете мое письмо финке, которая живет в тех местах и лучше моего научит вас, что надо делать.

Когда Герда согрелась, поела и попила, лапландка написала что-то на сушеной треске и велела Герде хорошенько беречь рыбу. Потом она привязала девочку к спине оленя, и тот снова помчался по снежным полям и горам.

В небе опять потрескивал голубой огонь, и целые столбы пламени взлетали над землей.

Так добежал северный олень с Гердой до Финляндии и постучался в дымовую трубу домика, где жила старая финка, - дверей там и вовсе не было.

Ну и жара стояла у нее в доме! Финка, старая низенькая женщина, прежде всего стащила с Герды шубку, рукавицы и сапоги, чтобы девочке было не так жарко. Потом она положила северному оленю на голову кусок льда и только тогда принялась читать письмо, нацарапанное на сушеной треске. Она прочла все от головы до хвоста три раза, пока не выучила наизусть, а потом сунула треску в суповой котел, - не пропадать же рыбе!

Тут северный олень снова принялся рассказывать, сначала - подробно - рассказал всю свою историю, а потом - вкратце - историю Герды.

Финка слушала его молча и только иногда покачивала головой.

- Ты такая мудрая женщина! - воскликнул северный олень, окончив свой рассказ. - Я знаю, ты можешь связать одной ниткой все четыре ветра. Не приготовишь ли ты для девочки питье, которое даст ей силу двенадцати богатырей? Тогда бы она одолела Снежную королеву.

- Силу двенадцати богатырей? - сказала финка. - Да, нечего сказать, много от этого будет толку!

С этими словами она взяла с полки большой кожаный свиток и развернула его: он весь был испещрен какими-то непонятными письменами.

Финка уселась и принялась читать. Она читала до тех пор, пока пот градом не покатился с ее лба.

Наконец она свернула свиток, переменила лед на голове северного оленя и сказала:

- Кай на самом деле у Снежной королевы. Но ему там очень нравится, и он думает, что нигде не может быть лучше. И все это потому, что в глаз и в сердце ему попали осколки кривого зеркала. Если они там останутся, он никогда не освободится от власти Снежной королевы.

- Вот потому-то я и прошу тебя сделать Герду сильнее Снежной королевы, - сказал северный олень.

- Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать, - ответила финка. - Разве ты сам не видишь, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и звери? Ведь она босая обошла полсвета. Нет такой силы, которая заставила бы ее отступить от задуманного дела. Уж если она не сможет проникнуть во дворец Снежной королевы и вынуть из сердца Кая осколок зеркала, так этого никто не сделает! Все, чем я могу помочь ей, - это показать дорогу. В двух милях отсюда начинается сад Снежной королевы. Отнеси туда девочку, опусти у большого куста, покрытого красными ягодами, и, не мешкая, возвращайся обратно.

С этими словами финка посадила Герду на спину северного оленя, и тот бросился бежать со всех ног.

- Ах, мои теплые сапожки! Мои рукавицы! - закричала Герда.

Но олень не слышал ее. Он мчался, как вихрь, и остановился только тогда, когда увидел в снегу куст, усыпанный красными ягодами. Тут он опустил девочку на землю, поцеловал ее, и на глазах у него заблестели крупные прозрачные слезы. Потом он повернулся и стрелой пустился назад.

Бедная девочка осталась одна-одинешенька, на трескучем морозе, без башмаков, без рукавиц.