Киевский военный округ

В задницу себе он вставил хвост селедки и заорал истошным голосом: «Товарищи офицеры, не подходите, я — голая русалка, я стеснительная!»

Дело было на новогоднем вечере, когда объявили конкурс на самый оригинальный маскарадный костюм. Старший лейтенант Дуров не обладал ни мгновенной реакцией, ни чувством юмора, но, когда распорядитель выкрикнул: «Объявляется конкурс…», Дуров среагировал быстро, видно, свое сольное выступление он подготовил заранее. Старший лейтенант моментально сбросил свое гвардейское облачение, дополнив костюм Адама вышеупомянутым селедочным хвостом с праздничного стола.

Публика была шокирована, несмотря на изрядный хмель и долголетнюю привычку ничему не удивляться в Советской Армии. Начальник штаба полка встал и, хлопнув дверью, вышел. За ним, как по команде, двинулись старшие офицеры.

На первом после Нового года совещании офицеров командир третьего батальона встал и внес предложение: за оскорбление офицерского состава полка судить старшего лейтенанта Дурова судом офицерской чести

Это откуда?

Это из скандального Суворова(Резуна) раннего.

Полковник сокрушенно покачал головой:
-- Нету нынче среди офицеров былого товарищества. Раньше,
я помню, каждый офицер старался что-нибудь привнести в общее
веселье. Поручик Данкель -- служил такой,-- так тот, бывало,
разденется донага, ляжет на пол, воткнет себе в задницу хвост
селедки и изображает русалку. Другой, подпоручик Шлейснер, умел
шевелить ушами, ржать, как жеребец, подражать мяуканью кошки и
жужжанию шмеля. Помню еще капитана Скодай. Тот, стоило нам
захотеть, приводил с собой трех девочек-сестер. Он их
выдрессировал, словно собак. Поставит их на стол, и они
начинают в такт раздеваться. Для этого он носил с собой
дирижерскую палочку, и -- следует отдать ему должное-- дирижер
он был прекрасный! Чего только он с ними на кушетке не
проделывал. А однажды велел поставить посреди комнаты ванну с
теплой водой, и мы один за другим должны были с этими тремя
девочками купаться, а он нас фотографировал.
При одном воспоминании об этом полковник Шредер блаженно
улыбнулся.
-- Какие пари мы в этой ванне заключали!..-- продолжал
полковник, гнусно причмокивая и ерзая в кресле.-- А нынче?
Разве это развлечение? Куплетист -- и тот не появляется. Даже
пить теперешние младшие офицеры не умеют! Двенадцати часов еще
нет, а за столом уже, как видите, пять пьяных. А в прежние-то
времена мы по двое суток сиживали и, чем больше пили, тем
трезвее становились. И лили в себя беспрерывно пиво, вино,
ликеры... Нынче уж нет настоящего боевого духа. Черт его знает,
почему это так! Ни одного остроумного слова, все какая-то
бесконечная жвачка. Послушайте только, как там, в конце стола,
говорят об Америке.
На другом конце стола кто-то серьезным тоном говорил:
-- Америка в войну вмешаться не может. Американцы с
англичанами на ножах. Америка к войне не подготовлена.
Полковник Шредер вздохнул.
-- Вот она, болтовня офицеров запаса. Нелегкая их
принесла! Небось вчера еще этакий господин строчил бумаги в
каком-нибудь банке или служил в лавочке, завертывал товар и
торговал кореньями, корицей и гуталином или учил детей в школе,
что волка из лесу гонит голод, а нынче он хочет быть ровней
кадровым офицерам, во всем лезет разбираться и всюду сует свой
нос. А кадровые офицеры, как, например, поручик Лукаш, не
изволят появляться в нашей компании.

верить или нет

это он спистил у Гашека из Швейка

Кстати, да...
Что общего между Суворовым-Резуном и Гашеком? - Оба оправдываются за свое предательство