Католичество уже прошло путь рпц и просрала паству

Ельцин тоже таким демократом был, и в автобусе даже с народом ездил, и че?
Я не хочу критиковать нового Папу... может он действительно хороший и светлый человек
только вот гемор он охране своей создал...

и были случаи. когда кажущийся демократизм был популизмом

За счёт Латинской Америки католики огромную паству набрали. Что касается Германии, там лютеране ещё в средние века перевесили католиков.

Добавлено спустя 2 минуты 47 секунд:

Косолапый

Те хоть и платят там сколько-то за говнотемки про религию, а сам нихрена по сути не знаешь элементарного. Типа как г@$но-"менеджеры" в магазинах и сервисах. Депремировать, однозначно.

За счёт Латинской Америки католики огромную паству набрали. Что касается Германии, там лютеране ещё в средние века перевесили католиков.
.

Вот только почему то акции папы вызывают если не уважение, то и не желание взять и уи...

Редкостная дичь.

Косолапый



Те хоть и платят там сколько-то за говнотемки про религию

Вот значит кто то умеет, а кто то нет. Да еще и при своем неумении окружил себя всякими чапманами, смирновыми и прочими неадекватами, да и сам давно молиццо на золотого тельца.
Пиар - тухлый, окружение - противное, поступки - недостойные(хата таже)

Президент Беларуси проигнорировал торжественный молебен по случаю 1025-летия Крещения Руси, который состоялся в понедельник, 29 июля, в Минске. Молебен по случаю 1025-летия Крещения Руси в Минске провел патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Он прошел на минском замчище, где когда-то стояла первая в городе церковь, сообщает "Радио Свобода".

В мероприятии помимо патриарха Кирилла участвовали митрополит Минский и Слуцкий Филарет, а также представители Поместных Православных Церквей и духовенства. Президент Беларуси Александр Лукашенко на торжества не пришел, хотя его ожидали. В торжествах приняло участие от 10 до 15 тысяч паломников. Несколько человек обратились за медицинской помощью - они жаловались на ухудшение самочувствия от жары.

Итак, все эти зазирания и осуждения греческими и киевскими отцами нашей отечественной обрядности, гг. сенаторы, и затем внутренние запреты и проклятия, истязания и казни не похожи ли на лиллипутские споры и междоусобия из-за того, с котораго конца разбивать яйцо, и не суть ли они внушения суетности, тщеславия и склонности греческих и киевских отцов учить и драть за ухо нашу отечественную церковь, а при этом обирать наших царей и народ, дескать, за науку, за яко бы спасительную для нас проповедь, словом — показать нам свое пред нами яко бы превосходство и нашу в них яко бы необходимость. По моему, господа сенаторы, государю Алексию Михайловичу следовало бы всех этих греческих отцов выгнать из Москвы и навсегда запретить въезд в Россию, чтобы они не имели возможности затеивать у нас смуты, а киевских отцов просто разсылать по крепостям и монастырям на смирение. До сих пор, господа сенаторы, все это, признаюсь, сначала возбуждало во мне веселость. Но никак не допуская, чтобы человечество, нет — не только человечество, а христианство, и сие в высших нарочитых его носителях и представителях, могло дозволить себе унизиться до таких безразсудных размеров, мы потребовали подлинныя деяния собора 1667 года, и нам показали его соборный акт от 13 мая, коим, как нам объяснили, этот собор увенчал все прежния с 1649 года начавшияся зазирания, осуждения, запреты и проклятия поименованных обрядностей. Прочитывая этот злополучный акт, мы натолкнулись на новую характерность, про которую отцы нам не говорили. Вы уже знаете, что отцы с проклятиями, запретами произносят Сыне Божий на так называемой молитве ко Иисусу. Надеюсь, вы поняли безсмысленность и преступность клятвы. Но это не все, а вот что мы еще вычитали в этом акте. Отцы с проклятиями запретили говорить “Сыне Божий” только на соборе, т.е. на церковных, общественных священнослужениях, а во всех остальных случаях предоставили свободе каждаго говорить: и “Боже наш”, и “Сыне Божий”. Стало быть, во всех этих остальных случаях и “Сыне Божий” здесь в этой молитве находили Богу угодным и спасительным. Что же это такое? Признаюсь, господа, этот момент и этот акт, и этот май, и это 13 число, и эти отцы в представлении моем приняли образ чудовища, зверя, адом, изрыгнутым на посрамление веры христианской, на посрамление человечества!

Преосвященные отцы! Давайте же нам такое знамение, покажите нам такия телеса, или хотя одно такое тело покажите, или же откажитесь, от своих клятв и запретов. Клятвы и запреты! — против чего? Против предметов не только безвинных, не только честных, богоугодных и спасительных, но даже более осмысленных и более продуманных, чем указано соборне. Телесныя озлобления и смертельныя казнения, кнут, плети, резания языков, дыбы, виски, встряски, виселицы, топоры, костры, срубы — и все это против кого? Против людей, которые желают одного: остаться верными вере и обряду отцов! Преосвященные отцы! За что вам на них так звериться и сатаниться? Есть ли у вас хотя искра, хотя призрак человеческаго чувства, совести, смысла, страха Божия и страха людского? Святителей ли я вижу? Христиане ли предо мной зверятся и беснуются? Человеки или звери устремляются пред моими глазами на растерзание Христова стада и на колебание основ Провидением нам вверенной матери?!

У нас есть мера, которая не касается ни прав, ни убеждений св. синода, а между тем дает нам возможность исполнить сейчас данное нами обещание, — сегодня же дать верному нам русскому народу крестное слагание для крестнаго знамения, — обещание, которое мы торжественно и трикратно подтвердили знамением креста, и, как вы видели, не синодское слагание перстов, слагание, навязанное некогда русскому народу насилием, невежеством и изуверством, слагание, которое введено с проклятиями из проклятий, истязаниями и смертельными казнями. Народу, любезному нам русскому народу, не как невежественному и грубому, как думают о нем преосвященные отцы, дадим свободу обряда, в котором так сердечно и глубоко, как ни в одном из народов мира, развита вера во Христа и к престолу. Мера эта, гг. сенаторы, — отмена государственной религии и полная свобода вероисповеданий. Секретарь, садитесь и пишите в этом смысле наш всемилостивейший манифест.


-Всемилостивейшая государыня! — бросившись на колена, возопили члены синода. — Что вы делаете? Вы разрушаете и церковь и престол!

— Что это за церковь? — возражает государыня. — Что это за церковь, которая только в покровительстве, только в мече императоров знает свое спасение и свою неделимость? Так вот, отцы, какова ваша церковь, а мы этого еще не знали! Не хочу быть в вашей церкви. Я знаю Церковь единую, соборную, апостольскую; знаю Церковь, в которой Господь Духом Своим Святым пребывает со Отцем и во веки пребудет, и которую не император мечем своим, а Господь Духом Своим сохраняет и во веки сохранит неодолимою от врат адовых.