25 апреля Московский городской суд рассмотрит апелляционную жалобу адвокатов преподавателя математики Дмитрия Богатова. Они будут просить отменить решение о его аресте и избрать более мягкую меру пресечения. 10 апреля Богатов был арестован Пресненским судом до 8 июня — его обвиняют в призывах к терроризму и организации массовых беспорядков 2 апреля в российской столице. По версии Следственного комитета, Дмитрий Богатов разместил несколько противозаконных постов со своего IP-адреса. При этом Богатов является оператором выходного узла сети Tor, а это значит, что оставлять комментарии через его IP мог любой пользователь. «Медуза» пообщалась с оператором такого выходного узла в Германии. В отличие от Богатова, его не просто не преследуют — иногда он консультирует немецкие суды по вопросам, связанным с сетью Tor. Собеседник просил сохранить его анонимность; почтовая переписка велась с ним с помощью системы шифрования с публичным ключом OpenPGP.
Один из серверов, который обслуживает мой выходной узел находится у небольшого швейцарского провайдера, его название упоминать я бы не хотел. Мне повезло, эти услуги для меня абсолютно бесплатны — когда-то я настроил на этом сервере некоторые сервисы для Debian Project. Когда я однажды предложил представителю провайдера поддержать Tor — они сразу согласились.

Вместо того, чтобы настроить выходной узел самостоятельно, я обратился к своему другу — сотруднику одной американской негосударственной организации, которая выступает за свободный интернет и предоставляет онлайн-сервисы для активистов (ее я тоже называть не хочу) — и он согласился сделать это за меня. Провайдер дал моему серверу самую высокую скорость, поэтому речь идет о довольно мощном выходном узле Tor.

Лично я не рассматриваю Tor как некий инструмент для злоупотреблений — покупки и продажи нелегальной продукции. В первую очередь, он несет в себе большое благо. Например, с его помощью весь интернет доступен для жителей государств с авторитарным режимом, Tor также необходим тем, кому важна конфиденциальность. Нам сейчас пытаются внушить, что глобальная слежка — это мера безопасности, но вряд ли она отвечает интересам каждого из нас. Благодаря шифрованию, и таким инструментам как Tor, государству становится гораздо сложнее контролировать своих граждан.

Я сталкивался с судебными процессами, связанными с Tor, но по закону я не имею права разглашать детали. В большинстве случаев дела касались финансовых махинаций, однажды речь шла об убийстве. Это было в Берлине. Жертву преступления заманили на место убийства с помощью электронных сообщений, которые прогнали через наш узел Tor. В этом случае я выступал в суде в качестве свидетеля. Также я не раз объяснял принципы работы Tor на заседаниях суда [в качестве эксперта]. Во время таких процессов о легитимности Tor ни разу не спорили.

Используя IP-адрес выходного узла, в интернете можно делать все, что угодно и остаться ненаказанным. Отчасти это и объясняет, почему у меня нет доступа к серверу: даже при всем желании я не могу раскрыть, кто и для чего использует мой выходной узел — и большинство моих коллег поступают так же (Дмитрий Богатов не скрывал, что на его компьютере стоит exit-node -прим. «Медузы»).

Каждый раз, когда суд обращался ко мне по поводу узла Tor, я охотно шел на сотрудничество, делился всеми деталями и говорил примерно следующее: «Я живу в Германии, сервер находится в Швейцарии и обслуживается компанией из США — поэтому у меня нет к нему доступа. Мой узел Tor очень популярный, поэтому мы предприняли все меры безопасности, чтобы вне Tor наш IP-адрес не использовался. Но мы, конечно, готовы сотрудничать и поддерживать правоохранительную деятельность в этой сфере».

Власти всегда относились к этому с пониманием, даже в случае с убийством. Обычно ко мне обращались по телефону или электронной почте и вежливо предлагали сотрудничество. Со своей стороны я всегда старался помочь. Они никогда не получали от меня никаких конкретных сведений, но мои мини-лекции, объясняющие работу Tor, очень помогали во время процесса. Я выступал кем-то вроде бесплатного консультанта.

Не знаю, есть ли уже в Европе какие-то специальные законы, связанные с технологией Tor, но, судя по тому, что я сам видел в судах, ни запуск, ни использование узлов Tor не является незаконным. И это очень хорошо.

К сожалению, я не очень внимательно слежу за делом Дмитрия Богатова, но, насколько я знаю, он является участником группы разработчиков Debian, а этот факт много для меня значит. Он говорит о том, что Дмитрию можно доверять гораздо больше, чем российскому правительству. Но у меня нет никакой информации о законности или незаконности его конкретных действий.

Если его вина заключается лишь в том, что он был оператором выходного узла сети Tor, то я уверен, что правда на его стороне. В этом случае становится понятно, что российские власти в его лице сражаются со свободой слова, которую может обеспечить использование Tor, или хотят посеять страх среди других операторов выходных узлов. Случаев, подобных делу Богатова, я не знаю.

Запустить выходной узел Tor в Германии или Швейцарии — не незаконно. И пока наша судебная система работает так, как должна — вряд ли появятся процессы против операторов узлов, вряд ли они будут задержаны или привлечены к уголовной ответственности. У нас есть презумпция невиновности, которая видимо отсутствует в России, также у меня есть сомнения в том, что российские суды можно назвать честными, не коррумпированными и независимыми.