Есть другое мнение об дореволюционной интеллигенции (вот собсно цитата Бушкова):
Цитата:
Один из самых живучих и стойких российско-советских мифов - миф о высоком предназначении, высокой миссии и духовном превосходстве так называемой "интеллигенции"...
Советский энциклопедический словарь 1988 г. определяет "интеллигенцию" как "Общество, слой людей, профессионально занимающийся умственным,преим. сложным, творческим трудом, развитием и распространением культуры".
Вопросы возникают мгновенно: к чему было выдумывать какой-то особый термин, не существовавший доселе ни в одном языке, если неплохи были и старые: "ученый", "интеллектуал", "человек искусства"? И как быть, если человек, "профессионально занимающийся сложным творческим трудом", тем не менее категорически отказывается признавать себя интеллигентом? (У Л.Н.Гумилева спросили однажды: "Вы интеллигент?" "Да боже упаси!" - замахал тот руками.)
Поневоле вспоминаются слова дореволюционного мыслителя Г. Федотова: интеллигенция - это специфическая группа, "объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей".
История вопроса начинается и в самом деле в 60-е гг. 19 в. По свидетельству камергера Д.Н. Любимова, "в связи с проектом какого-то циркуляра министерства внутренних дел, где упоминалась русская интеллигенция, Победоносцев писал Плеве: "Ради Бога, исключите слова "русская интеллигенция". Ведь такого слова "интеллигенция" порусски нет, Бог знает, кто его выдумал, и Бог знает, что оно означает...""
Победоносцев, выдающийся публицист и мыслитель, в данном случае оказался не прав. Министр внутренних дел Плеве изучил вопрос и пришел к выводу, что термин "интеллигенция" все же означает некое вполне определенное понятие - никоим образом не отождествлявшееся, однако, с понятием "образованная часть населения". Сын камергера Любимова охарактеризовал
интеллигенцию так: "Прослойка между народом и дворянством, лишенная присущего народу хорошего вкуса". Добавлю от себя: лишенная и подлинной образованности, и способности мыслить логически, и патриотизма. Плеве говорил Любимову-старшему: "Та часть нашей общественности, в общежитии именуемая русской интеллигенцией, имеет одну, преимущественно ей присущую особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитированию государственной, а также духовно-православной власти, ко всему же остальному в жизни страны она индефферентна". В 1912 г., уже после смерти Плеве от руки интеллигента-бомбиста, военный историк, Генерального штаба генерал-майор Е.И. Мартынов (впоследствии убит большевиками), написал не менее горькие строки: "Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война - преступление,
патриотизм - пережиток старины, армия - главный тормоз прогресса, военная специальность - позорное ремесло, воинская доблесть - проявление глупости и зверства..."
Стоит ли удивляться, что в 1905 г. русские интеллигенты отправляли
телеграммы японскому микадо, поздравляя его с победой над Россией?
Ненавидящие свою страну, не знающие и не понимающие своего народа, отвергающие как "устаревшие" все национальные и религиозные ценности, вечно гоняющиеся за миражами, одержимые желанием переделать мир по своим схемам, ничего общего не имеющим с реальной жизнью, без всякого на то основания полагающие себя солью земли - интеллигенты разожгли в России
революционный пожар. Н.А. Бердяев писал: "Интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту, со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями... Интеллигенция была у нас идеологической, а не профессиональной или экономической группировкой... Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традициями... По условиям русского политического строя интеллигенция оказалась
оторванной от реального социального дела, и это очень способствовало развитию в ней социальной мечтательности".
Вот только "мечтательность" эта сочеталась с револьверами и бомбами.
Пятнадцать лет интеллигенты из "Народной воли", равнодушно списывая в "неизбежные издержки" десятки случайных жертв, охотились за Александром и убили-таки, за несколько дней до того, как государь намеревался огласить конституцию. Крайне любопытны обширные мемуары одного из участников этой "дикой охоты" Н.А. Морозова . Оказывается, он и его друзья, люди взрослые и образованные, были убеждены, что "казнь тирана" и провозглашение всех и всяческих свобод... автоматически приведут к молниеносному перерождению "темного народа", в России тут же воцарится всеобщая братская любовь. Взрослые люди... Но вот означенный Морозов
странствует переряженным по деревням. Чтение увлекательнейщее - романтический юноша впервые попал в "мир народа", смотрит прямо-таки глазами марсианина... И на каждом шагу убеждается, что кабинетные схемы ничего общего с реальностью не имеют. По подложному паспорту Морозов числится печником, и его лепет, что
он-де ищет в деревенской жизни высшего совершенства, вызывает у мужичков лишь недоумение. "Сектант, поди, какой" - наконец выносят они вердикт и успокаиваются. Кто ж еще, кроме сектанта, будет так себя вести? Вот "печника" обсчитала разбитная кабатчица, бойбаба, и юноша задает себе резонный вопрос: "Неужели после установления всеобщей свободы эта хитрая баба станет святой Лукрецией?" Тут бы и остановиться, задуматься: если реальная жизнь ничуть не похожа на то, что народники о ней нафантазировали, не честнее ли забыть о бомбах и прокламациях? Увы, мышление народовольцев сворачивает на привычную колею: "что ж, тем хуже для реальности..." Если народ равнодушен к новоявленным "избавителям" - его, темного, следует помимо желания вести к счастью железной рукой...
После смерти Александра III, невероятными усилиями сбившего волну
террора, гангрена распространяется вновь. И это уже не деклассированные одиночки вроде богатейшего помещика Лизогуба и крестьянского сына Халтурина. Общество охвачено какой-то жуткой паранойей либерализма и саморазрушения.
Несколько характерных примеров. В феврале 1899 г. ректор Санкт-Петербургского университета вывешивает объявление, где пишет: в прежние годы студенты при наступлении каникул учиняли в пьяном состоянии групповые беспорядки в общественных местах, а посему он, ректор, ставит это господам студентам на вид и предупреждает, что в нынешнем году полиция намерена гасить в зародыше подобные шалости. О революционных идеях - ни слова. Но господа юные интеллигенты, ужасно обиженные столь явным посягательством царского сатрапа на права личности, выходят толпой на улицу.
Полиция, понятно, принимает надлежащие меры. Тогда к студенческой забастовке подключаются все высшие учебные заведения империи и бастуют два месяца.
14 мая 1906 г. в Севастополе брошена бомба в коменданта города генерала Неплюева. Генерал уцелел, но погибло восемь случайных прохожих (в том числе двое детей), несколько десятков человек ранены. Но депутаты Государственной думы публично называют суд над схваченными на месте преступления бомбистами "кровопролитием", а левая печать призывает
родственников погибших отбросить эмоции и понять, что их близкие погибли по чистой случайности, во имя святого дела...
Впрочем, это не единственный случай, когда жертвами террора становились абсолютно непричастные. Летом 1906 г. в Петергофе вместо генерала Трепова убили генерала Козлова. В Пензе вместо жандармского генерала Прозоровского по ошибке убили пехотного генерала Лиссовского. В Киеве вместо жандармского генерала Новицкого ударили ножом отставного армейского генерала.
Эсерка Мария Спиридонова убивает на улице чиновника гражданского ведомства. Из тюрьмы переправляет на волю бредовое письмо, обвиняя допрашивавших ее жандармов в пытках и изнасиловании. Позже на суде она откажется от этих показаний, к тому же учиненная по горячим следам экспертиза не обнаружит следов пыток и констатирует, что девственность юной фурии никоим образом не нарушена. Однако оба офицера уже застрелены боеви-
ками... Только за первые шесть месяцев 1906 г. революционерами убито 499 человек - но Дума, к недоумению иностранных журналистов, пытается протащить закон об амнистии за любые преступления, если только они имеют политический характер!
Террористка, дочь якутского вице-губернатора (!), отправленная в
швейцарский санаторий подлечить головку, прямо в лечебнице убивает из пистолета немецкого купца, имевшего несчастье быть похожим на министра Дурново...
Впрочем, это началось еще с Веры Засулич - когда юная особа, всадившая шесть пуль в "царского сатрапа", была не только оправдана судом, но и встречена аплодисментами толпы.
Считалось само собой разумеющимся, что человек из "образованного общества" должен желать поражения России в японской войне. Купец, эмигрант П. Бурышкин с горечью пишет в своих воспоминаниях, что "образованное общество" проявляло фантастическое равнодушие к деятельности и нуждам российских предпринимателей, купцов, заводчиков. "Купчина толстопузый" был
лишь персонажем фельетонов и карикатур... Однако и среди "образованного общества" находились смелые, болевшие
за Россию люди, не побоявшиеся выступить против либеральной чумы. В 1909 г. появилась книга "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции", которую можно охарактеризовать кратко: "Интеллектуалы против интеллигентов".
В самом деле, наша милейшая интеллигенция обожает в спорах с проворством карточного шулера подменять понятия. Тот, кто выступает против "интеллигенции", обвиняется в том, что... выступает против интеллекта, против культуры, знаний, образования. На сем скользком поприще интеллигенция не чурается ни подлогов, ни лжи, ни демагогии. В жизни обстоит как раз наоборот. Интеллект - это одно, а "интеллигент" - это другое. Авторы сборника "Вехи" - не какие-то полуграмотные лабазники-охотнорядцы, а люди, с чьими именами прочно связаны эпитеты "известный", "выдающийся". Бердяев, С. Булгаков, Гершензон, Кистяковский, Струве, Изгоев, Франк - интеллектуалы, историки, экономисты, философы.
Приведу лишь наиболее знаменательные отрывки, отнюдь не вырванные из общего контекста...
Н.А. БЕРДЯЕВ: "В русской интеллигенции рационализм сознания сочетался с исключительной эмоциональностью и со слабостью самоценной умственной жизни... Сама наука и научный дух не привились у нас, были восприняты не широкими массами интеллигенции, а лишь немногими. Ученые никогда не пользовались у нас особенным уважением и популярностью, и если они были политическими индефференистами, то сама их наука считалась ненастоящей..."
С.Н. БУЛГАКОВ: "Весь идейный багаж, все духовное оборудование вместе с передовыми бойцами, застрельщиками, агитаторами, пропагандистами был дан революции интеллигенцией. Она духовно оформляла инстинктивные стремления масс, зажигала их своим энтузиазмом, словом, была нервами и мозгом гигантского тела революции. В этом смысле революция есть духовное детище
интеллигенции, а следовательно, ее история есть исторический суд над этой интеллигенцией... Наша интеллигенция в своем западничестве не пошла дальше внешнего усвоения новейших политических и социальных идей Запада, причем приняла их в связи с наиболее резкими и крайними формами философии просветительства (т.е. атеизма - А.Б.). Вначале было варварство, а затем воссияла цивилизация, т.е. просветительство, материализм, атеизм, социализм - вот несложная философия истории среднего русского интеллигента...
Героизм - вот то слово, которое выражает, по моему мнению, основную
сущность интеллигентского мировоззрения и идеала, притом героизм самообожания... Интеллигент, особенно временами, впадал в состояние героического экстаза с явно истерическим оттенком. Россия должна быть спасена, и спасителем ее может и должна явиться интеллигенция вообще и даже имярек в частности - и помимо его нет спасителя и нет спасения... Героический интеллигент не довольствуется поэтому ролью скромного работника (даже если он и вынужден ею ограничиваться), его мечта - быть спасителем чело-
вечества или по крайней мере русского народа... Для него необходим (конечно, в мечтаниях) не обеспеченный минимум, но героический максимум... Даже если он и не видит возможности сейчас осуществить этот максимум и никогда ее не увидит, в мыслях он занят только им. Он делает исторический прыжок в своем воображении и, мало интересуясь перепрыгнутым путем, вперяет свой взор лишь в самую светлую точку на краю исторического горизонта... Во имя веры в программу лучшими представителями интеллигенции приносятся жертвы жизнью, здоровьем, свободой, счастьем... ("худшие"
представители интеллигенции, которых гораздо больше, охотнейше приносят в жертву чужие жизни, здоровье, свободу и счастье - А.Б.). Хотя все чувствуют себя героями, одинаково призванными быть провидением и спасителями, но они не сходятся в способах и путях этого спасения... С интеллигентским движением происходит нечто вроде самоотравления... Интеллигенция, страдающая "якобинизмом", стремящаяся к "захвату власти", к "диктатуре" во имя народа, неизбежно разбивается и распыляется на враждующие меж собой фракции, и это чувствуется тем острее, чем выше поднимается температура героизма... Герой есть до некоторой степени сверхчеловек, становящийся по отношению к ближним своим в горделивую и вызывающую позу спасителя, и при всем своем стремлении к демократизму интеллигенция есть лишь особая разновидность сословного аристократизма, надменно противопоставляющая себя "обывателям". Кто жил в интеллигентских кругах, хорошо знает это высокомерие и самомнение, сознание своей непогрешимости и пренебрежение к инакомыслящим... Вследствие своего максимализма интеллигенция остается малодоступна к доводам исторического реализма и научного знания...
...В нашей литературе много раз указывалась духовная оторванность нашей интеллигенции от народа. По мнению Достоевского, она пророчески предсказана была уже Пушкиным, сначала в образе вечного скитальца Алеко, а затем Евгения Онегина... И действительно, чувства кровной исторической связи, сочувственного интереса, любви к своей истории, эстетического ее восприятия поразительно мало у интеллигенции, на ее палитре преобладают две краски, черная для прошлого и розовая для будущего..."
М.О. ГЕРШЕНЗОН: "Что делала наша интеллигентская мысль последние полвека? Я говорю, разумеется, об интеллигентской массе. Кучка революционеров ходила из дома в дом и стучала в каждую дверь: "Все на улицу! Стыдно сидеть дома!" - и все создания высыпали на площадь: хромые, слепые, безрукие, ни одно не осталось дома. Полвека толкутся они на площади, голося и перебраниваясь. Дома - грязь, нищета, беспорядок, но хозяину не до
этого. Он на людях, он спасает народ - да оно и легче, и занятнее, чем
черная работа дома. Никто не жил - все делали (или делали вид, что делают) общественное дело... а в целом интеллигентский быт ужасен: подлинная мерзость запустения, ни малейшей дисциплины, ни малейшей последовательности даже во внешнем, день уходит неизвестно на что, сегодня так, а завтра, по вдохновению, все вверх ногами; праздность, неряшливость, гомерическая неаккуратность в личной жизни, наивная недобросовестность в работе, в общественных делах необузданная склонность к деспотизму и совершенное отсутствие уважения к чужой личности, перед властью то гордый
вызов, то покладистость - не коллективная, я не о ней говорю, а личная... Примечание ко 2-му изданию: эта характеристика нашей интеллигентской массы была признана клеветою и кощунством**. Но вот что, десять лет назад, писал Чехов: "Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает
и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр" (письмо к И.И.Орлову 22 февраля 1889 г. в вышедшем на днях сборнике писем А.П. Чехова под ред. Бочкарева). Последние слова Чехова содержат в себе верный намек: русская бюрократия есть в значительной мере плоть от плоти русской интеллигенции...
...Чем подлиннее был талант, тем ненавистнее ему были шоры интелли-
гентской общественно-утилитарной морали, так что силу художественного гения у нас почти безошибочно можно было измерять степенью его ненависти к интеллигенции: достаточно назвать гениальнейших: Л. Толстого и Достоевского, Тютчева и Фета... То, чем жила интеллигенция, для них не существовало... в лице своих духовных вождей она (интеллигенция - А.Б.) творила партийный суд над свободной истиной творчества и выносила приговоры: Тютчеву - за невнимание, Фету - за посмеяние, Достоевского объявляла реакционным, а Чехова индифферентным... А масса этой интеллигенции была безлична, со всеми свойствами стада: тупой косностью своего радикализма и фанатической нетерпимостью. Могла ли эта кучка искалеченных душ остаться близкой народу?
** Ну разумеется, шум после выхода книги поднялся страшный, удивляюсь, как никого из авторов тогда не убили... Однако взбешенная "либеральная интеллигенция" разослала по России ораторов, читавших лекции о реакционности, полнейшем ничтожестве и профессиональной несостоятельности авторов "Вех"...
...Она выбивалась из сил, чтобы просветить народ, она засыпала его
миллионами экземпляров популярно-научных книжек, учреждала для него библиотеки и читальни, издавала для него дешевые журналы - и все без толку,
потому что она не заботилась о том, чтобы приноровить весь этот материал к его уже готовым понятиям, и объясняла ему частные вопросы знания без всякого отношения к его центральным убеждениям, которых она не только не знала, но даже не предполагала ни в нем, ни вообще в человеке... Сонмище
больных, изолированных в родной стране, - вот что такое русская интеллигенция... в длинной веренице интеллигентских типов, зарисованных таким тонким наблюдателем, как Чехов, едва ли найдется пятьшесть нормальных человек. Наша интеллигенция на девять десятых поражена неврастенией: между ними почти нет здоровых людей - все желчные, угрюмые, беспокойные
лица, искаженные какой-то тайной неудовлетворенностью, все недовольны, не то озлоблены, не то огорчены..."
А.С. ИЗГОЕВ: "До последних революционных лет творческие даровитые натуры в России как-то сторонились от революционной интеллигенции, не вынося ее высокомерия и деспотизма".
Б.А. КИСТЯКОВСКИЙ: "Русская интеллигенция никогда не уважала права, никогда не видела в нем ценности, из всех культурных ценностей право находилось у нас в наибольшем загоне. При таких условиях у нашей интеллигенции не могло создаться и прочного правосознания, напротив, последнее стоит на крайне низком уровне развития... Русская интеллигенция состоит из людей, которые ни индивидуально, ни социально не дисциплинированы... В идейном развитии нашей интеллигенции, поскольку оно отразилось в литературе, не участвовала ни одна правовая идея. И теперь в той совокупности идей, из которой слагается мировоззрение нашей интеллигенции, идея права не играет никакой роли".
П.Б. СТРУВЕ: "В 60-х годах с их развитием журналистики и публицистики "интеллигенция" явственно отделяется от образованного класса, как нечто духовно особое. Замечательно, что наша национальная литература остается областью, которую интеллигенция не может захватить.* Великие писатели Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Достоевский, Чехов не носят интеллигентского лика... даже Герцен, несмотря на свой социализм и атеизм, вечно борется в себе с интеллигентским ликом... * Увы, с тех пор произошли роковые перемены. ...Интеллигенция нашла в народных массах лишь смутные инстинкты, которые говорили далекими голосами слившимися в какой-то гул. Вместо того, чтобы этот гул претворить систематической воспитательной работой в сознательные членораздельные звуки национальной личности, интеллигенция прицепила к этому гулу свои короткие книжные формулы. Когда гул стих, формулы повисли в воздухе..."**
** Точное описание нашей "перестройки"...
С.Л. ФРАНК: Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценнос
тей, кроме критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального разграничения людей, поступков, состоянии на хорошие и дурные, добрые и злые. У нас нужны особые, настойчивые указания, исключительно громкие призывы, которые для большинства звучат всегда несколько неестественно и аффектированно... Ценности теоретические, эстетические, религиозные не имеют власти над сердцем русского интеллигента, ощущаются им смутно и неинтенсивно и, во всяком случае, всегда приносятся им в жертву моральным ценностям... Начиная с восторженного поклонения естествознанию в
60-х годах и кончая самоновейшими научными увлечениями вроде эмпириокритицизма, наша интеллигенция искала в мыслителях и их системах не истины научной, а пользы для жизни, оправдания или освящения какой-либо общественно-моральной тенденции... Эта характерная особенность русского интеллигентского мышления - неразвитость в нем того, что Ницше называл интеллектуальной совестью, - настолько общеизвестна и очевидна, что разногласия может вызвать, собственно, не ее констатация, а лишь ее оценка...
...Лучи варварского иконоборчества, неизменно горящие в интелли-
гентском сознании..."
После Октября интеллектуалов либо уничтожали, либо высылали за границу (как произошло и с некоторыми авторами "Вех") - зато интеллигенция самым великолепным образом устроилась при большевиках, поскольку ее мировоззрению как нельзя лучше отвечали идеи "всемирного пожара" и "нового искусства". Двадцать лет после революции интеллигенция правила бал, пока реалист Сталин не выбрал синицу в руках - и интеллигентов долго топтали
сапогами в тех же самых подвалах, где они сами измывались над теми, кто входил в понятие "неизбежные издержки".
И, наконец, слово известному социологу и публицисту Н.Я. Данилевскому, еще в 1871 г. писавшему: "Примеры гармонического внутреннего развития народной образованности вообще не слишком часты, и лучшим из них может служить Англия... Без такой народной основы так называемая интеллигенция не что иное, как более или менее многочисленное собрание довольно пустых личностей, получивших извне почерпнутое образование, не переваривших и не усвоивших его, а только перемалывающих в голове, перебалтывающих языком ходячие мысли, находящиеся в ходу в данное время под пошлою этикеткою современных".
...Когда схлынул угар первых перестроечных лет, когда стало ясно, что былые кумиры не более чем пустословы, когда вместо митингов все, кто хоть что-то собой представлял, смогли заняться реальным делом (как бы ни был уродлив и сюрреалистичен нынешний капитализм) - так называемая "демократическая интеллигенция" полностью потеряла прежнее влияние на общество и практически выпала из жизненного процесса. И вновь отступила на свои кухоньки "перебалтывать языком" (но на сей раз потеряла еще и тех из своей среды, кто опять-таки занялся делом и посему добровольно отрекся от звания интеллигента, несовместимого с нормальной работой, нормальными заработками, нормальной жизнью, несвязанной с "вечной борьбой").
Разумеется, интеллигенция ничего не поняла и ничему не научилась. И
мгновенно подыскала очередные убогие формулы, не имеющие ничего общего с реальным положением дел: есть вещи выше рынка. Раньше мешали реализоваться злобные коммунисты, теперь же - тупые "новые русские"... И так далее. И невдомек им, ущербным и озлобленным, что за душой у них и не было ничего - ни подлинных знаний, ни деловой энергии, ни малейшей способности хоть что-то создавать. Вместо знаний была модная публицистика, вместо деловых качеств - беспочвенная вера в то, что государство будет содержать и далее.
...Ни в одной стране мира, кроме России, нет "группы, хранящей духовные ценности" - поскольку таковые ценности и без того принадлежат всем и защищены всей мощью свободного государства. Никому в цивилизованном мире не нужен посторонний "хранитель", якобы служащий совестью других. Повсюду в цивилизованном мире пользуется уважением лишь тот, кто честно зарабатывает себе на хлеб, а если и получает жалованье от государства - то опять-таки за конкретную пользу обществу, а не расплывчатое "хранение духовных ценностей".
У нас же до сих пор все наоборот. Нормально работать и хорошо зарабатывать считается бесчестьем. Правда, в последние годы власть наконец-то перестала платить за "полезность", и многие интеллигенты, оказавшись перед необходимостью добывать хлеб насущный, едва не сошли с ума. Малая часть сумела переквалифицироваться в нормальных работников - и с радостью отбросила прежние бредни (сужу по виденным лично примерам).
Кто-то окончательно опустился. Кое-кто сумел зацепиться за днище "корабля капитализма".
О роли интеллигенции в катавасии последних десяти лет я не расположен писать - тошнит. Скажу лишь, что визжавшая в свое время на площадях и телеэкранах интеллигенция понятия не имела о последствиях: как ни парадоксально, она сама, своими руками выкопала себе могилу, приблизив наступление такого порядка, которому легионы бездельников и трепачей, якобы "хранящих духовные ценности", более не нужны. Как бы ни относиться ко
всем преобразованиям последних лет, я поставил бы Ельцину памятник при жизни за одно-единственное его деяние: за то, что он приближает время, при котором будут цениться лишь сугубые профессионалы, а не "трубадуры демократии", ничего другого делать не умеющие. Раз в России вымирает интеллигенция - Россия не погибла. Главное, нынешняя образованщина уже не сможет никогда воспроизводить себе подобных. Эти - последние. Туда им и
дорога.
На форуме 22 лет
Сообщения: 442
Откуда: Владивосток/Москва
На форуме 18 лет
Сообщения: 723
Откуда: здесь столько долбо_бов?
Авто: ордынский камаз
На форуме 20 лет
Сообщения: 1824
Откуда: Москва
На форуме 18 лет
Сообщения: 92
Авто: Mitsubishi Galant 2,4 (2008), АКПП (Instayl)
На форуме 18 лет
Сообщения: 352
Откуда: Маасква
Авто: Cee'd 1,6 MT
На форуме 21 лет
Сообщения: 2166
Откуда: Петербург
Авто: 2101 -> 2106 -> 2109 -> 21099 -> VW Golf mk2 -> Audi 80 -> Opel Omega B
На форуме 18 лет
Сообщения: 715
Откуда: Пермь
Авто: красивый и быстрый автомобиль
На форуме 18 лет
Сообщения: 114
Откуда: 2 Чуркестан
Авто: Honda Odyssey
На форуме 20 лет
Сообщения: 512
Откуда: Самара, Россия
Авто: КреатИв текнолоджИ
На форуме 22 лет
Сообщения: 158
Откуда: Новоуральск
На форуме 19 лет
Сообщения: 2337
Откуда: СССР
Авто: KIA Sorento
