для сравнения я получал там 75-80,работая в сумме часов 150-160 в месяц.а хохлы получали 50-60 тысяч,работая по 12-14 часов каждый день,включая выходные

"БОЛЬШИНСТВУ НАСЕЛЕНИЯ КРЫМА ВСЕ РАВНО. КИТАЙЦЫ ПРИДУТ - ПОЛУЧАТ КИТАЙСКИЕ ПАСПОРТА", - ИЛЬМИ УМЕРОВ
"Ильми-ага, поздравляю!", "Спасибо вам за борьбу вашу", "Не буду вас отвлекать, только обниму", - в крымскотатарском ресторане "Мусафир", где мы пишем интервью с Ильми Умеровым, кажется, каждый хочет его обнять и сказать что-то теплое.
Мне показалось, что он уже устал от внимания, но сам крымскотатарский политик в этом не сознается. 25 октября Путин отпустил двух заместителей главы Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза и Ильми Умерова. Самолет российских спецслужб с ними на борту сел в Анкаре. Первым они увидели турецкого президента, а не украинского.

Ильми Умерову в этом году исполнилось 60. В 1988-м он вернулся в родной Крым из Узбекистана, куда в ссылку была отправлена семья. Потерял профессию врача и стал бороться за свой народ. Работал в высшей власти АРК, является заместителем главы Меджлиса.

Он тяжело болен. Из заметного сразу - болезнь Паркинсона. Но он вовсе не создает впечатление слабого и больного. Говорит тихо, но уверено. А когда что-то особо важное, то смотрит прямо в глаза, не отводя взгляд. Последний раз мы виделись с ним в начале весны - я была у него дома, в Бахчисарае. Тогда еще он только ждал приговора, позже оккупационная власть приговорит его к двум годам колонии-поселения. Тогда он был сосредоточен, собран и строг. Сейчас он больше улыбается, шутит. Но говорит, что собирается вернуться в родной Бахчисарай.

Большинству населения Крыма все равно. Китайцы придут - получат китайские паспорта, - Ильми Умеров 01

"ОНИ ГОВОРИЛИ, ЧТО МУСТАФА И РЕФАТ НАС ВСЕХ КИНУЛИ". ОСВОБОЖДЕНИЕ

- Как и когда вы узнали об освобождении?

- Я точно дату помню - 12 октября. К нам домой приехали 2 человека из Москвы, сотрудники ФСБ. Даже имена я их помню. Обоих Володя зовут.

- Распространенное имя в России… Пришедшие сами сообщили, что из ФСБ?

- Да. И рассказали, что есть договоренность президента Турции и президента Российской Федерации о… слово пытаюсь более точное подобрать… Сказали, что Путин готов подписать указ о помиловании. Но есть небольшая формальность – нужно написать прошение о помиловании. Я категорически отказался. Они вначале пытались уговаривать деликатно, потом угрожающие нотки начали звучать. Например: “Вы же понимаете, что колония, куда вас определили, будет не в Крыму, что колония будет где-то в Ямало-Ненецком округе”. Потом пытались обмануть нас - сказали, что Ахтем Чийгоз уже на все условия согласился, уже написал заявление.

- Топорные методы, традиционные какие-то.

- Как в Советском Союзе. Они показывали даже эти письма, которые якобы Ахтем-ага написал. Но я категорически отказался.

- Что вы им сказали?

- Я сказал, что никаких прошений на имя президента писать не буду, я его не считаю своим президентом, я не считаю Крым территорией России, он к нам никакого отношения не имеет. Если он может, пусть делает это без моего прошения. Т.е. если хотите миловать – милуйте. Не хотите – не милуйте, у меня вещи собраны. У меня на самом деле в соседней комнате сумка в это время уже была собрана.

- В сумке что было?

– Теплые вещи, дубленка, свитера. К колонии готовились.

- Как они ушли в итоге?

- Они ушли ни с чем. Грозя только.

Большинству населения Крыма все равно. Китайцы придут - получат китайские паспорта, - Ильми Умеров 02

(К разговору подключается сидящая рядом Айше Умерова - дочь Ильми Умерова)

Айше: Они еще пытались на нас с мамой как-то повлиять. Говорят, если папа не хочет, то вы, как дочь, напишите прошение. Мол, зачем вам эти страдания...

Ильми: А, еще они говорили, что Мустафа и Рефат (лидеры крымскотатарского народа Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров, - ред.) нас всех кинули, они шикуют, ездят по миру, живут в дорогих отелях и питаются в дорогих ресторанах... В общем, использовали такие тупые и топорные древние методы.

- Возвращаюсь к своему вопросу - то есть вы заранее знали о готовящемся освобождении?

- Мы имели информацию о том, что какой-то процесс происходит. Может, кто-то больше знал. Сами президенты, например. Мустафа-ага, который это инициировал (Мустафа Джемилев - лидер крымскотатарского народа, народный депутат Украины, - ред.).

- Это его инициатива?

- Ну, я думаю, что его. Я еще не спрашивал у него. За эти два дня еще не было возможности хотя бы минут 5-10 поговорить. Мы обнимались, здоровались и все.

- После ухода этих двух эфэсбэшников как развивались события?

- Я попал в больницу по скорой помощи.

- Гипертонический криз. Чтобы инсульта не случилось, меня положили в неврологию, назначили лечение, я лечился. 25-го рано утром в палату больничную приходит несколько человек, вполне так деликатно объясняют, что есть указ президента, который меня реабилитирует.

- Они говорят именно слово “реабилитирует”?

- В то утро впервые прозвучало это слово. До этого они говорили о помиловании.

- Это снова были представители ФСБ?

- Нет, представители Федеральной службы исполнения наказаний. Предложил проехать с ними в Симферополь для того, чтобы я ознакомился с этим указом и поставил свою подпись. Объяснили Айше, где находится их офис, дали адрес. Айше поехала на своей машине. Говорили, что эту формальность нужно сделать в Симферополе, у них в офисе. Два медицинских работника было с ними - врач и фельдшер. Посадили их ко мне в скорую помощь. Стекла - затонированные. Единственное, что я видел, сидя в заднем салоне скорой помощи, - верхушки деревьев, провода, столбы... Когда я понял, что мы едем не к центру Симферополя, позвонил дочери и сказал: меня везут непонятно куда.

Айше: У нас, конечно, шок, паника, мы начали звонить Николаю Полозову (Николай Полозов, российский адвокат, защищал Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза, - ред.)

- А все эти события без адвоката проходили?

Айше: Он был в самом начале. А потом поехал к Ахтему Чийгозу в СИЗО, потому что его должны были тоже освободить.

Ильми: У Ахтема история началась примерно в это же время. Но у него немножко по-другому: если меня люди в белых халатах повезли, то его - в черных балаклавах. На повороте к аэропорту есть стела. Я ее заметил, и понял, что привезли в аэропорт.

- Не пойму, почему они сразу не сказали, что везут вас в аэропорт?

- Я им еще при первом разговоре несколько раз повторил, что не собираюсь оставлять Крым. Я и сейчас не согласен с тем, что со мной произошло.

- И вы бы противились, если бы они сказали про аэропорт?

- Если бы мне сказали: “Мы тебя освобождаем, но ты должен уехать из Крыма”, я бы не согласился. Я готов был идти в колонию, потому что срок не особо большой.

- Два года колонии-поселения (Колония-поселение - это разновидность пенитенциарного учреждения с более мягкими условиями содержания, - ред.)

- И, как в известном фильме говорят, ради несчастных двух лет, столько затевать я бы не стал. Я в этот список попал из-за известности, из-за популярности, видимо, из-за того, что я заместитель председателя Меджлиса, из-за того, что Мустафа-ага посчитал, что меня надо освободить одним из первых, поэтому я попал рядом с Ахтемом (Ахтем Чийгоз - заместитель главы Меджлиса, который три года просидел в СИЗО в Крыму и был приговорен российским оккупационным судом, и также отпущен на свободу, - ред.). И еще – я ничего для этого не делал сам: ни одного прошения, ни одной устной просьбы, вообще, я не думал о том, что я могу попасть в такую историю.

- Под формулировкой “такая история” вы имеете в виду освобождение?

- Ахтем из тюрьмы освобожден, это действительно освобождение. А я - лишился Крыма.

Айше: В папином случае это скорее какая-то депортация…

Ильми: Меня освободили из дома. Из своего собственного дома...

- Давайте продолжим историю - вас привезли в аэропорт, что дальше?

- Нам объяснили, что надо пройти в салон самолета, подписать какую-то бумагу. Я почему-то подумал о том, что, наверное, турецкая сторона не выходит с борта для того, чтобы не нарушить какие-то там международные договора, не попасть под санкции и т.д. Мол, им же нельзя летать в Крым, поэтому они на землю не спускаются, и мы должны подняться. Ну, поднялись. В салоне где-то 13-15 людей молодых спортивного телосложения, некоторые из них с бородками. Где-то в конце салона я заметил Ахтема. Тут уже екнуло, что что-то не то происходит... Меня предупредили: нельзя ни здороваться, ни разговаривать, ни кивать, ни смотреть. Нужно сесть просто на свое место и сидеть. Потом подошел человек, который представился врачом, он сидел всю дорогу со мной рядом. Каждые полчаса измерял артериальное давление, предлагал какие-то таблетки.

- Этот врач - украинский, турецкий или российский?

- Российский. Причем из спецслужб. И выправка похожа. Он все время пытался заговорить о медицине, о состоянии здоровья.

- Вы же тоже доктор.

- Да. Нам было о чем с ним поговорить, но я не был расположен. Первый раз мы приземлились в Анапе. Два часа простояли, я еще не знал, в каком городе мы находимся, там была дозаправка. Они видимо решили санкционные дела обойти - борт с Крыма подняли, посадили на Кавказе его. Потом из Анапы полетели снова. Летели над морем. Была мысль о том, что направляемся в Турцию, ведь о турецком президенте мы уже слышали, но уверился в этом, когда появились населенные пункты и турецкая архитектура, мечети. По мечетям можно узнать, в какую страну тебя привезли.

- Было несколько сценариев вашего освобождения. Один из них - освобождение на Чонгаре. Туда даже направились люди, чтобы вас встречать. Почему решили таки в Турцию, а не вывезти на Чонгар?

- Я даже сейчас не знаю, почему так сделали. В Турции где-то на окраине аэропорта самолет остановился. В метрах 200 от самолета стоял микроавтобус. Сначала вывели Ахтема, указали, куда идти и отпустили. Когда он дошел до автобуса, отпустили меня. Так мы, целый день находясь рядом, поздоровались уже в Анкаре, в аэропорту, около этого микроавтобуса. Как в фильмах про обмен заложниками. Только мешок не надевали на голову.

Большинству населения Крыма все равно. Китайцы придут - получат китайские паспорта, - Ильми Умеров 03

"ПОСЛУШАВШИСЬ ЭРДОГАНА, ПУТИН ПОДНЯЛ ЕМУ РЕЙТИНГ ЗНАЧИТЕЛЬНО". ЧТО ВЗАМЕН?

- Вы сейчас понимаете, почему вас двоих освободили? Что взамен?

- Не особо знаю.

- Не хотите говорить того, что знаете?

- Честно говоря, мне до конца неясно. Поэтому не хочу говорить. Если я даже что-то без камеры, без диктофона скажу, это все равно будет моей догадкой.

- Хорошо, отстану. Скажите, зачем это Эрдогану?

- Две причины. Одна – то, как это объясняет Мустафа-ага: в мире не осталось президентов, не осталось лидеров государств, которые протягивают руку Путину. Эрдоган – один из тех, которые до сих пор с ним здоровается и называет его другом. И терять эту одну из последних дружб Путину невыгодно, поэтому он не может не выполнить просьбы Эрдогана.

- Это что касается Путина. А Эрдогану это зачем??

- У Эрдогана, я думаю, может быть, диаметрально противоположное объяснение: Путин не слушается никого в мире, ни американского президента, ни английскую королеву, никого! И, послушавшись Эрдогана, он поднял рейтинг Эрдогана значительно.

- Разговаривала с журналистом Османом Пашаевым, который разбирается в турецкой политике, он выдвинул версию о том, что очень много крымских татар живет в Турции, и таким образом Эрдоган может зарабатывать себе голоса избирателей.

- Это может быть промежуточное какое-то суждение. То, о чем я сказал, имеет право на существование. Причем процессы эти могут быть параллельными: и Путин заинтересован не потерять Эрдогана, и Эрдоган заинтересован щелкнуть Путина так, чтобы поднять свой рейтинг, мол, вот никто в мире не может, а я смог.

- А Украины в этой истории вообще нет?

- Украина есть всегда, во всех историях, которые ее касаются!

- Я имею в виду Порошенко.

- Порошенко в этой истории есть. Эрдоган ничего не делал, не советуясь с Порошенко, потому что это касается граждан Украины, это касается территории Украины, это касается проблемы Украины. Порошенко, скорее, в роли инициатора или просителя, а те два - в роли решал, решающих.

- Вы с Эрдоганом встречались. О чем говорили?

- Это был визит вежливости. У него в этот день был президент Узбекистана в гостях, премьер-министр Ирака, очень плотный график. С трудом нам буквально несколько минут удалось выделить. Для нас это было совершенно неожиданно. Расскажу, почему. Мы ведь изначально прозондировали этот вопрос. Нам сказали: невозможно вклинить вас на встречу с президентом. И мы решили, что через некоторое время вместе с Ахтемом и Мустафа-ага вернемся в Турцию, чтобы поблагодарить президента. Потому что одной из ключевых, а то и самой ключевой была его фигура. И вдруг совершенно неожиданно для нас нам предложили проехать к президенту. У нас к тому времени уже были билеты на самолет, мы, конечно, отменили. Интересный или серьезный момент там был только один. Кроме того, что мы его поблагодарили, он сказал коротенькую речь о том, насколько это важно и т.д, мы сказали о других политических заключенных и назвали одну только фамилию. 40 фамилий не называли. Мы назвали только фамилию Олега Сенцова, у которого самый большой срок и он самый несломленный. Эрдоган обещал, что будет заниматься.

- Думаете, можем ждать каких-то хороших новостей или это был ответ вежливости?

- Я не могу сказать. Однажды мне понравилось выражение Климкина (Павел Климкин - министр иностранных дел Украины, - ред.). Он сказал о возвращении политических заключенных или освобождении заложников: “Об этом надо говорить после того, как освободят”. Мы просто обозначили номер один.

Большинству населения Крыма все равно. Китайцы придут - получат китайские паспорта, - Ильми Умеров 04

"Я ОЦЕНИВАЮ ЭТО КАК ОДНУ БОЛЬШУЮ ПЫТКУ". ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА

- Напомните нашим читателям, за что вас в прошлом году помещали в психиатрическую клинику?

- Следователь вдруг решил организовать психиатрическую экспертизу. Я бы его понял, если бы он организовал судебно-медицинскую экспертизу по моему общему состоянию - и выяснил бы для себя, можно ли осудить и посадить в тюрьму при таких диагнозах. Но он этого не стал делать, а решил выяснить мое психиатрическое состояние. Я проконсультировался с адвокатами и выяснил, что при моей статье такая экспертиза не является обязательной, и я от нее отказался. Но следователь решил ее провести все же в принудительном порядке - суд дал ему согласие. Во время суда этого у меня случился гипертонический криз, давление поднялось до 270, меня на скорой увезли из суда и поместили в кардиологию. Судья приняла решение провести принудительную экспертизу в мое отсутствие - я не имел возможности защищаться.

- А что для них стало поводом для назначения такой экспертизы?

- Я их логику понять не могу. Формальная причина - при третьей степени болезни Паркинсона якобы бывают какие-то признаки слабоумия. Но на самом деле, я не знаю. Все, что они делали в рамках этого дела, оказалось сфабрикованным, мы развалили все доводы обвинения, как карточный домик. Эта экспертиза - тоже развалилась. После 21 дня пребывания в психиатрической клинике комиссия пришла к выводу, что у меня психических отклонений нет. Я сейчас один из немногих людей, у которых есть справка о психическом здоровье (смеется)

- Как там было?

- Я оцениваю это как одну большую пытку. Это было отделение закрытого типа, в котором находилась сотня душевно больных людей. Я находился среди них. У меня была отдельная комната, но в этой комнате не было дверей, любой мог зайти, попытаться заговорить.

- Пытались?

- Есть среди больных активные, которые так и норовят познакомиться. Есть безразличные, замкнутые в себе… Это - неизлечимо психически больные люди.

- Расскажите, что самое страшное было там.

- Бытовые условия, в которые я попал, были ужасны. Я не мог пользоваться душем и туалетом.

- Почему?

- Вообще я не люблю об этом вспоминать. В туалетной комнате больные организовали что-то типа клуба.

- Как это?

- Они там пили чай, они там разговаривали, они там курили. Видимо, потому что там можно курить и общаться. Больные там находятся круглосуточно практически. Туалетных кабинок там нету, перегородок нету. Как на всеобщем обозрении. Есть просто, я извиняюсь, три очка в полу. Скажу вам такие интимные подробности: я пять дней не мог оправиться. Видимо, в связи с этим ухудшилось состояние, всасывание, интоксикация происходит, и на пятый день у меня случился обморок. Я чуть не умер. После этого заведующий отделением сжалился и дал мне ключ от служебного туалета. С душем - то же самое - не было кабинок, я не мылся 21 день. Отношение медперсонала не было плохим, они относились с пониманием.

Большинству населения Крыма все равно. Китайцы придут - получат китайские паспорта, - Ильми Умеров 05

"УКРАИНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ В КРЫМУ НЕТ". КРЫМСКОТАТАРСКАЯ АВТОНОМИЯ

- А какие у вас впечатления от встречи в Администрации украинского президента?

- То, что президент знает проблему крымскотатарскую и искренне хочет ее решить, я не сомневаюсь.

- Под "проблемой" вы подразумеваете преследования крымских татар в Крыму?

- Я никогда не говорю о преследованиях, никогда не говорю о репрессиях. Репрессии – это следствие. Самое главное – это аннексия, это оккупация, это необходимость возвращения, необходимость деоккупации и необходимость восстановить и реализовать права коренного народа. Вот этот весь комплекс, а скорее всего, последнюю его часть, я имею в виду, когда говорю о “проблеме” крымских татар. А тюрьмы и репрессии – это борьба. Борьба или война без жертв не бывает.

- Вы считаете, что Порошенко хочет автономии крымскотатарского народа?

- Я – да. Так считаю.

- Почему тогда это решение до сих пор не принято?

- Проект, который подготовлен, еще не прошел все необходимые инстанции, еще не внесен в повестку дня. Это, наверное, нерасторопность или бюрократия. У нас не очень поворотливое государство. Это первая причина. Вторая причина – раздрай среди депутатских фракций, групп, отдельных депутатов и т.д. Даже в родной президентской фракции не все гладко.

- Т.е. считаете, что он просто сейчас не найдет голосов для оглашения Крыма крымскотатарской автономией?

- Для того, чтобы решить крымскотатарскую проблему, есть два пути. Один путь – радикальный. Это изменения в Конституцию: сразу объявить территорию крымскотатарской автономией. И второй путь, он…. более гладкий что ли. Не очень радикальный. Без изменений в Конституцию - можно просто принять закон о статусе крымскотатарского народа. И в этом законе оговорить, что территория объявляется крымскотатарской автономией...

- Хм. Ну для того, чтоб изменять автономию (о чем вы говорите) все равно нужно менять Конституцию

- Все равно надо менять Конституцию, да. Но для того, чтобы принять закон о статусе, достаточно 226 голосов. А для того, чтобы внести изменения в Конституцию, необходимо 300 голосов. Я думаю, что 226 даже сейчас реально, если Мустафа-ага, Рефат подключатся, если Порошенко включит все свои рычаги…

- А 300 голосов - нереально.

- 300 – нет.

- Кто, думаете, будет против?

- Давай не буду об этом говорить. Потому что те, о которых я сейчас скажу "против", будут входить в число тех, которых будут уговаривать. Я надеюсь, что там даже враждующие группки могут проголосовать одинаково.

- В день, когда вас отпустили, у меня было интервью с Романом Безсмертным. Он высказал мысль, что в процессе переговоров о том, чтобы вас отпустили, не обошлось без США...

- Роман - мой давний друг.

- Да, он рассказывал, как вы ему прислали СМС, когда он сидел в эфире телеканала "112 Украина"...

- Просто он очень хорошо высказался тогда. Он сказал, что крымские татары должны определять статус Крыма. И что крымские татары должны определять, Крыму быть с Россией, Украиной или еще с кем-нибудь. Другое дело, что на этой территории, которая считается крымскотатарской, должны соблюдаться права всех остальных. Но статус должны определять коренные. Это полностью совпадает с моим мнением.

- Думаю, что большинство других национальностей - украинское население, русское, - проживающие в Крыму, будут против.

- Украинского населения в Крыму нет. Есть отдельные украинцы. Но 600 тысяч украинцев, которые там по статистике, реально нет. Они все русские, или пророссийские, или прорусские. Т.е. речь идет о том, что население может выступить против? Так они уже выступили против нас: они сдали территорию Украины другому государству. Они перешли в состав другого государства вместе с моей землей. Если им нравится Россия, они могут спокойно перебраться в любой регион, начиная от Дальнего востока и заканчивая Москвой или Санкт-Петербургом. На любую территорию Российской Федерации. То, что сейчас я сказал, - это эмоции.

- Но большинство населения полуострова не может выехать. Будут противостояния.

- Вот смотри. Есть территория. На этой территории сформировался народ. Территорию захватило другое государство или другой народ. В 44-м году депортировали поголовно, и нынешняя демографическая ситуация в Крыму сложилась искусственно, насильно. Если есть возможность от этого избавиться, то нужно избавляться. И Украина сейчас должна бороться (это мое мнение!) не за население, а за территорию. Она должна вернуть свою территорию. А тому большинству, о котором вы говорите, все равно где жить. Китайцы придут – они паспорта китайские получат. Ведь двигают вперед всех, какие-то политические процессы производит 1% населения. А 99% ориентируются или живут по правилам, которые им дарит или готовит судьба.

- А те пассионарии “русского мира” могут и выехать?

- Это их проблемы. Как они сейчас с нами поступают, вы же видите. Они же так и говорят: не нравится вам русский мир – уезжайте.

- Про роль США мы не договорили. По-вашему, какова она здесь?

- Геополитически без роли США такие процессы не происходят. Без влияния США. Но о непосредственном участии я не знаю.

- Собираетесь сейчас лечиться ехать в Германию?

- Я могу хорохориться и сказать в интервью, что я достаточно хорошо себя чувствую. Но будет некрасиво и неправильно с моей стороны отвергать протянутую руку со стороны Ангелы Меркель. Когда меня отправили в психушку для экспертизы, у меня немножко ухудшилось состояние, я был в ужасных условиях просто там, и Меркель сказала, что они готовы обследовать и лечить Умерова в Германии. И в тот день, когда мы были у президента Порошенко, перед награждением ему принесли записку или телеграмму, в которой было написано, что Ангела Меркель подтверждает приглашение на лечение. И Президент это озвучил. Если я сейчас скажу, что я не поеду, это будет просто некрасиво. Поэтому я решил ехать.

Большинству населения Крыма все равно. Китайцы придут - получат китайские паспорта, - Ильми Умеров 06

"В 88-М Я ПОТЕРЯЛ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ, А НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ ПРЕВРАТИЛОСЬ В МОЮ ПРОФЕССИЮ". ВОЗВРАЩЕНИЕ В КРЫМ

- Ильми-ага, а после Германии в Крым?

- Потом в Крым. Ну, это я говорю сегодня. К тому времени, когда я буду возвращаться из Германии, могут измениться факторы, влияющие на это решение. Как минимум, месяц пройдет, новая информация может появиться. В конце концов, я вот сейчас разговариваю с вами, сидя в Киеве, и не знаю, на каком основании меня вывезли, на каком основании меня помиловали. Указ засекреченный, его в интернете нет. Меня никто ни с чем не ознакомил, никто никаких условий не ставил, могу я въехать или нет, я могу узнать только методом проб и ошибок.

- Мне кажется, что самый мягкий вариант – вас просто не впустят в Крым российские пограничники.

- Нет, самый мягкий вариант - когда впустят.

- Это для вас. А для тех, кто переживает за вас, все же самый мягкий, когда не впустят.

- Ну, как я не могу поехать в свой собственный дом?

- Ильми-ага, на вас дело завели из вашего высказывания о том, что Крым – это Украина. Вы продолжаете это говорить...

- Я и сейчас могу сказать, что Крым – это Украина!

- Так это повод для нового такого же дела в Крыму!

- Там были формальные причины: участие в программе телеканала ATR 19 марта 2016 года, в которой я якобы призывал к нарушению территориальной целостности Российской Федерации...

- Утверждая, что Крым – это Украина...

- Я к Российской Федерации претензий не имею. Международно признанные Российской Федерации – это границы, которые образовались в результате развала СССР. Пусть мне кто-нибудь из них докажет, что в 2014 году они законно изменили границы. Они незаконно их изменили. Я буду продолжать это не признавать.

- Вы наверняка думали об этом - пойдет ли Путин на возбуждение повторного дела в отношении вас?

- Не знаю. Но не поехать я не могу. Я не имею морального права. Я не знаю, что у них на уме. Я не знаю, на каком основании я оказался вне Крыма.

- Вы росли где?

- В Узбекистане. Я родился в ссылке, вырос в Узбекистане, там учился и получил высшее образование. Потом несколько лет поработал, переехал в Краснодарский край. Как только появилась возможность поселиться в Крыму, я сразу переехал.

- В детстве взрослые говорили о трагедии вашего народа?

- У нас в любой крымскотатарской семье с молоком матери впитывалось, что мы должны вернуться.

- Вам пересказывали все ужасы депортации?

- Множество раз. У отца, у матери были целые истории, которые они не один раз нам рассказывали. Они нас воспитывали так, чтоб мы отличали правду от неправды. Мы детьми уже точно знали, что в школе надо научиться читать и писать, а в историю КПСС и т.д. - в это верить нельзя. У нас была своя правда.

- Когда вернулись в Крым, сталкивались с неприятием тех, кто жил там?

- Один эпизод расскажу, он все проиллюстрирует. Я имею высшее медицинское образование. Считался хорошим врачом. У меня была перспектива. Параллельно с тем, что работал акушером-гинекологом, участвовал в национальном движении, появилась возможность въехать в Крым. Я приехал в Бахчисарай. Это исторический город для крымских татар, город номер один, столица. И меня не берут на работу. Причем не просто отказывают. Главный врач собирает трудовой коллектив и на этом совещании (оно, кстати, никакой юридической силы не имеет. Такого понятия, как “собрание трудового коллектива” в больницах не существует!). И на этом собрании трудового коллектива он ставит вопрос: принимать ли крымских татар, этих предателей, на работу.

- Это какой год?

- 88 год. Декабрь 88-го. На этом собрании больше ста человек было. И все проголосовали, что нельзя меня брать на работу. Не проголосовали - только двое. А я с ними обоими успел познакомиться просто. Один из них – главный специалист района акушер-гинеколог, другой – главный специалист района анестезиолог. У меня две специальности и я предварительно узнавал, есть ли свободные места, готовы ли они принять на работу. И эти два человека готовы были принять в свой коллектив, хоть туда, хоть туда – это уже зависело от главврача. А главврач провел это собрание и потом мне отказал в приеме на работу. Несмотря на то, что свободные места были. Так я потерял специальность. А национальное движение превратилось в мою профессию.

- Когда стало меняться отношение к крымским татарам?

- Оно стало меняться с нашим появлением там. Я же уже проиллюстрировал, что я с двумя людьми пообщался, и они оба не проголосовали. А потом, через некоторое время, через несколько лет, я стал депутатом, потом стал вице-премьером и министр здравоохранения был у меня в подчинении. Но врачом я уже не работал. А тех двоих я отблагодарил тем, что инициировал и сделал их обоих заслуженными врачами Украины. Одного - когда был вице-премьером, другого – когда был в Верховной Раде вице-спикером.

- Вас называют единственным главой района Крыма, который отказался проводить референдум.

- Эта информация немножко гипертрофирована, потому что я-то сделал заявление, что я не признаю референдум и не буду принимать участие в образовании комиссий и т.д. Но от этого выборы не сорвались. Они сорвались на нескольких участках, где большинство составляли крымские татары.

- Люди просто не пришли там?

- Участки там просто не открылись. Как минимум, три участка не открылись. Но из большого количества участков это не так уж много, больше демонстрация. На самом деле, структуры Партии регионов создали все комиссии, организовали эти выборы, единственное, что они не смогли организовать - это выход людей. Ажиотажа никакого не было, никакого 80% людей не было. Я на тот момент работал главой района, и никак не могу подтвердить, что 80% людей вышли. Я много участков объехал лично, заглядывал, где-то общался с людьми, думаю, что процентов 25-30 населения приняло участие. Может быть, 31%.

Большинству населения Крыма все равно. Китайцы придут - получат китайские паспорта, - Ильми Умеров 07

- С вами тогда пытались договариваться оккупационные власти? Тогда же были у многих сомнения.

- Я сейчас сознаюсь в том, о чем обычно мы не говорим. Первое время у нас была мысль, что если кто-то из нас, из стойких людей, будет оставаться в структурах власти, то мы сможем влиять на процессы изнутри. Мы согласились даже дать кандидатуры в правительство: Ленура Ислямова и Заура Смирнова, их тогда Меджлис рекомендовал. Сейчас-то уже все понятно, сейчас легко рассуждать, что это утопия была. Но мысль такая у нас была: можно влиять изнутри, иметь какое-то мнение... но в России это не принято. Поэтому буквально через 20-30 дней Ленура уволили, потому что он не согласился сотрудничать. А Заур Смирнов, также рекомендованный Меджлисом, согласился сотрудничать, стал коллаборационистом и в глазах крымскотатарского народа он теперь предатель.

- А с вами лично договаривались?

- Меня никто не уговаривал. Я, находясь на должности председателя райгосадминистрации, называл аннексию - аннексией, оккупацию - оккупацией, Аксенова называл представителем оккупационной власти. В то же время продолжал работать. Продолжал работать до тех пор, пока были украинские законы. И когда объявили выборы в местные советы на конец сентября, я в начале августа сложил полномочия. Последняя печать с тризубом в Бахчисарайской администрации легла в мою трудовую книжку.

- Знаете, хотела у вас спросить, вернется ли Крым в Украину, потом подумаю, что не этично именно вам так вопрос формулировать. Переформулирую: вы считаете, когда Крым вернется в Украину?

- Каждый день это становится на день ближе.

- Вы понимаете, когда? И что для этого должно произойти?

- Это очень сложный вопрос. Если пустить все на самотек, то Россия сама его никогда не вернет. Если Украина не будет добиваться, если не будем создавать для России экономические проблемы, если не будем договариваться с ведущими странами мира и находить с ними общий язык, то тема может затереться, забыться. Тем более время от времени возникают такие проблемы, как Сирия, как Мьянма, которые более кровопролитные… не хотелось бы разменивать Крым на кровь...

- По сути, вы говорите о том, что нужно усиливать санкции?

- Усиление санкций должно привести к тому, что Россия откажется от Крыма. Когда – я не знаю.

- Десятилетия?

- Это может произойти совсем внезапно, это может произойти через десятилетия. Я не могу прогнозировать. Я один раз назвал полтора-два года, но уже прошло 3,5 года.

- Как вы расцениваете разговоры о том, что Турция может попытаться захватить Крым.

- Никаких предпосылок к такому мнению сейчас нет. Турция заявляет о необходимости восстановить территориальную целостность Украины. Турция заявляет о том, что она не признает Крым российским. Других заявлений оттуда не исходит, даже от самых крутых националистов.

- А какое-нибудь совместное управление возможно, по вашему мнению?

- Нет. Я думаю, никаких совместных управлений быть не должно. Ни турецко-украинских, ни российско-украинских, ни российско-турецко-украинских. Территория должна быть территорией одного государства. И это государство должно заботиться об этой территории. Украина, надо признать, что не занималась Крымом всерьез. Как можно было, имея в Конституции запись, что в Украине не могут располагаться иностранные воинские формирования, подписывать на какой бы то ни было период - 20 лет или 40 лет - договор о размещении Черноморского флота? Когда-то Марчук поплатился должностью за то, что не подписал, а Янукович подписал это соглашение о размещении Черноморского флота.

- Что вы вообще думаете о Януковиче?

- Очень слабый человек. В смысле человеческих качеств.

- Кто сдал Крым? И сдали ли его?

- Нет. Не сдали, это однозначно. Просто, видимо, когда это все происходило, был слабый период развития Украины. Армия отсутствовала. Янукович же специально ее уничтожил. И видимо, у тех, кто руководил Украиной сразу после Януковича, возобладало мнение, что мы не сможем противостоять России. Имена называть не буду, очень много говорилось о том, что было закрытое заседание СНБО, рассуждали, кто правильно голосовал, кто неправильно, кто предлагал уйти, кто не предлагал, кто предлагал не сдаваться... – это все знают. Тогда решение это приняли, видимо, чтоб избежать крови... я не знаю, может быть, какие-то доводы у них были… я пытаюсь их защитить сейчас. Я не хочу навешивать ярлыки, что они все – предатели Украины. Хотя, может, таковые среди них тоже есть. Их разум подсказал, что они проиграют эту битву, и чтобы не было человеческих жертв, они решили все воинские формирования из Крыма вывести. Но время показало, что они были страшно неправы. Потому что военные действия развернулись на территории Украины, но в другом регионе, на Донбассе.

- Воевать надо было в Крыму?

- В Крыму 300 воинских частей было. Если бы каждый по одной автоматной очереди пустил, 300 автоматных очередей бы прозвучало.

- Но у России та было много своих военных.

- А для чего воинские части? Для того, чтобы бюджетные деньги проедать? Чтобы штаны просиживать? И после этого, когда воинские части были убраны из Крыма, вывезен личный состав, оказалось, что 80% офицерского состава переприсягнули России. Вспоминаю эту пресловутую фразу "мы ждем приказа". Да они ждали один приказ – уйти! Никто из них не ждал приказа - “воевать!”. Хотя они по долгу, по присяге были обязаны это делать.

- Как считаете, почему столько много предателей оказалось среди силовиков?

- СБУшники предателями оказались все. 100%. Милиционеры оказались все предателями. Единицы, которые оставили службу и не переприсягнули. Процентов 80 военнослужащих и процентов 70 работников прокуратуры. Что-то Украина в своей идеологической работе недорабатывала.

- Простите, не расслышала, недорабатывала или недорабатывает и сейчас?

- Может, и сейчас недорабатывает. Потому что при определенных условиях это может повториться во многих регионах Украины. Может быть, проценты будут не настолько катастрофическими, как в Крыму, но в Луганске и Донецке может быть даже побольше. Поэтому я возвращаюсь к мнению, которое я уже сказал вам: бороться надо за территорию. А потом на этой территории надо работать со своим народом, не отпускать его далеко от какой-то общей идеологической линии, не давать возможности большого влияния и зомбирования другому государству. Я ни в коем случае не призываю превратить Украину в страну с таким режимом, как в Российской Федерации. Ни в коем случае. Мне нравится, что она демократическая, что здесь есть свобода слова. Но общая идеологическая направленность всех этих понятий должна быть направлена на укрепление государства в первую очередь. Правители - президент, министры, спикер парламента, депутаты – должны думать в первую очередь о государстве. Если человек не готов думать о государстве в первую очередь, он не должен быть политиком.

у нас за сороковник хохлов на части порвали бы

в среднем 30-35, местами 50 но не надолго..

квартиру показываю

это моя работа.
_________________