ЛЮДЕЙ из десятого отсека можно было спасти.

Серго едет в командировку?

Если это и правда, трижды правильное решение не говорить эту правду.

Восьмеркин
Если это и правда, трижды правильное решение не говорить эту правду.

могу понять - военный корабль, тайны на то и существуют, что бы быть тайной (военной). Нов вот гражданский дизель-электроход "Булгария" затонул в не менее "мутной воде".

никто не будет доказывать что его торпедировали злые америкосы

значит за дырой должны быть следы

Ну дальше-то что? Есть-нет? Доказано-нет? Нет? Тогда и торпеды нет.

при учебном запуске наши доблестные срочники перепутали кнопку

торпеда рванула на выходе, разворотив нос

В любом случае был людской фактор

А чего там мутного, обычная жадность и расп..дяйство владельцев на всех уровнях, от капитана, до хозяина.

И второй вариант - при учебном запуске наши доблестные срочники перепутали кнопку, или заело механизм пуска (а такое кстати бывает) и торпеда рванула на выходе, разворотив нос, что более реально, учитывая в каком состоянии теперяшняя армия и ее содержание.

дело не в американцах.ЛЮДЕЙ из десятого отсека можно было спасти.

http://abecedarium.narod.ru/add/k2/kursk2.html

Была где то в нете фотка курска с ровной кругленькой дырочкой, а потом ее завесили синим целофаном...

Оставалась последняя надежда. В седьмом отсеке служил опытный матрос Сергей Анатольевич Преминин, один из трюмных, непосредственно обслуживающих реактор. Он-то и отправился в одиночку в отсек и через некоторое время доложил по трансляции на пульт управления главной энергоустановки: “Работы выполнены!”. Все облегченно вздохнули: худшего не случится. Но случилось непредвиденное - в результате пожара произошел разрыв системы воздуха высокого давления, и этот воздух проник во все отсеки. Подводники, борющиеся с пожаром, сразу почувствовали себя, как в снижающемся самолете. Само по себе повышенное давление не представляло опасности, достаточно было продуть уши. Беда заключалась в другом. Поскольку давление в соседних отсеках повысилось, выходные люки реакторного отсека не открывались: в этом единственном необитаемом отсеке давление оставалось на уровне 1 атм. И одному человеку было просто не под силу открыть выходной люк. Конечно, каждый подводник, от командира до матроса, знает, что необходимо сделать, чтобы отдраить переборочную дверь - надо открыть клапана выравнивания давления. Но Преминин был слишком ослаблен угарным газом, чтобы самостоятельно добраться от крышки реактора до клапанов...

На помощь Преминину направили аварийную партию, но и она не смогла вызволить матроса. Между тем ситуация в соседнем отсеке настолько осложнилась, что посылать аварийные партии вообще стало слишком рискованно, они могли и не вернуться.

Я не могу без боли комментировать этот трагический эпизод. Отсек держал Перминина, словно капкан. В течение долгого времени на пульте управления ГЭУ и центральном посту слушали его слова и сдерживаемые всхлипывания. С Сергеем говорили командир БЧ-5 и командир первого дивизиона, но матрос понимал, что он обречен...

Лодка медленно, но неминуемо продолжала увеличивать осадку на ровном киле. Экипаж эвакуировали на ботах на советские суда. Командир остался в рубке вместе с девятью членами экипажа, чтобы до конца бороться за живучесть корабля. Но когда субмарина, оголив винты, начала зарываться носом и рубку стало захлестывать волной, подводникам пришлось покинуть корабль. В реакторном отсеке остался один матрос Преминин. Что испытывал этот здоровый, находящийся в полном сознании человек, пожертвовавший собой, чтобы не допустить в неопределенном будущем цепной реакции на дне океана? Увы, этого мы не узнаем никогда... Дифферент нарастал, потом погас свет, лодка начала погружаться и еще задолго до того, как она легла на дно на глубине 5000 м, океан сплющил ее корпус, как тюбик зубной пасты.

у кого-нибудь еще есть сомнения?