Кот Чеширский
оба, да ты еще про самолетики втирать могешь?

ну и с какого американского самолета содран дис-100?

какова у него скорость флаттера?

Золотые слова.Сначала развалили в гражданскую, а потом заново построили.Зачем такие строители,развалить сначала, потом построить неизвестно что, и клепать непонятно что угробив миллионы людей.А потом всё бросить на западной границе.

тебя что то смущает? Нет? Тогда иди на или в . Вопросы? Аргументированные.

Добавлено спустя 1 минуту 10 секунд:



отметим д.р. дедушки ленина?

Это к Ал Димычу

Смущает
Просто ты в слове спитфайр сделал две ашипки.
Так что иди сам ...бабкам на остановке про спидфаеры рассказывай

Десятки миллионов. Ну и где он, обещатый коммунизьм? Ради чего были все эти жертвы?

??? У Вани спроси, он говорит все это не зря было, типа так и надо

Александр1977, и Сталин народ геноцидировал, и Гитлер народ геноцидировал, оба валяются на свалке истории.

И путимед туда же отправится. Если, конечно, наш народ догонит. Но тут есть вопросы - до него как до жирафа доходит

в123вв, нет, Владимир Владимирович Путин плодотворно трудится на благо Великой России, надеюсь, благодарные потомки никогда не отправят Владимира Владимировича на свалку истории.

Во как - а вы тут хором поете про то в СССР, что было извращением, а именно - про культ личности

Именно!
Обращение к зеркалу?
Вести столь масштабную войну, со столь растянутым коммуникациями невозможно в принципе! Попробуйте организовать в ларек в Пскове, а всю еду для продавца возить из Питера. После подобного опыта должно наступить просветление.

Интересно, когда эти воспоминания писаны были? Для понимания картины.

Тем временем в китайской армии:

А какая разница?

Александр1977, разница, пожалуй, есть. Одно дело писать такое тогда, другое дело - сейчас.

Яков_Лещ
А тогда можно было?Полная свобода слова была?Если даже в 70-х в мемуарах генералов и маршалов не всё пропускали.

Александр1977, всегда всё можно, другое дело, если бздишь последствий, опасаешься КГБ и спецдурдома (ещё и пострашее КГБ будет) - тогда, конечно, нельзя...

Это в корне противоречило реалиям боевых действий

Добавлено спустя 1 минуту 2 секунды:

зарисовка из личного опыта?

Добавлено спустя 1 минуту 24 секунды:

Похоже яша не бздел КГБ. Куратор его плотно прикрывал )))).

Я не боюсь, мне бояться нечего и некого, я не потомок крепостных рабов...

гыгыгы...

Домешек полтора
года сидел в танке. Когда после госпиталя его направили в самоходную
артиллерию, он несказанно обрадовался, что наконец-то избавился от
"братской могилы четырех"-- так называли танкисты свою машину.
Но когда его посадили в самоходку, которая почти не отличалась от танка,
Домешек, горько усмехнувшись, сказал: "Нельзя желать того, чего не
знаешь... На войне как на войне".

У подошвы горы, да и по
склону, чернели танки, издали похожие на мух.
-- Наши?-- спросил Саня.
-- Кажется, -- неуверенно ответил наводчик.
-- А чего они стоят? Где бинокль?
Наводчик слазил в машину за биноклем.
-- Точно, наши, тридцатьчетверки,-- бормотал он, подгоняя по глазам
окуляры, и вдруг резко сунул бинокль командиру. -- Смотри!
Саня поднес к глазам бинокль и долго не мог оторваться. Кроме
закопченных корпусов, он увидел на снегу три грязных пятна, башню, похожую
на каску, торчащий из снега казенник пушки и еще... Он долго всматривался в
темный предмет и наконец догадался, что это каток.
-- Трех в клочья разнесло,-- сказал он.
-- Двенадцать штук-- как корова языком слизала. Это
их "фердинанды" расстреляли,-- заверил ефрейтор Бянкин.
-- Чего остановились?-- спросил, вылезая из машины, Щербак.
-- Танки горелые.
-- Чьи?
-- Наши.
Щербак взял бинокль и стал смотреть.
-- Подпустил поближе, а потом в упор...
Возражать Щербаку не стали. Какое теперь имело значение, как умудрились
немцы сразу столько расколошматить танков. Каждый невольно думал о себе.
Домешек думал, сколько погибло наводчиков, Щербак-- механиков-водителей.
Примерно о том же думали и командир с ефрейтором. Молчание прервал Малешкин:
-- Утром мне комбат сказал, что где-то здесь погорел батальон Пятьдесят
первой бригады. Может, он?

Колонна задымила. Щербак с грохотом свалился на днище машины.
Самоходки, проскочив поле, полезли на гору. Саня не спускал глаз с темных
железных коробок. Две из них потихоньку еще коптили: пахло резиной и жареным
хлебом. Заряжающий, схватив за рукав командира, повернул его влево. Саня
увидел тридцатьчетверку с обгоревшим танкистом. Малешкипу показалось, что на
башне сидит веселый негр и, запрокинув назад голову, заразительно хохочет, а
чтобы не упасть от смеха, держится за крышку люка.
-- А это? -- Ефрейтор повернул Саню направо. У дороги, зарывшись
головами в снег, лежали рядышком офицер с солдатом.
-- Их, наверное, пулемет срезал,-- сказал наводчик.

Стреляя выхлопными трубами и лязгая гусеницами, колонна нырнула в
молоденький сосновый лесок и круто объехала перевернутую куполом вниз
танковую башню. Из-под башни торчали кирзовые сапоги и желтые, словно
восковые, руки с растопыренными пальцами. Метрах в десяти стоял обожженный
корпус. Из люка механика-водителя свешивалось безголовое туловище старшего
сержанта. Руками он все-таки успел дотянуться до земли.
Малешкину стало жутко. Он взглянул на заряжающего с наводчиком. Они, в
свою очередь, посмотрели на командира, и все трое, как по команде, полезли в
карманы за табаком.


На горизонте, словно из земли, вылезала лиловая туча. Солнце, прячась
под нее, разбрасывало по небу длинные красные полосы. Снег от них стал алым.
И вдруг из тучи выплыл "юнкере", за ним-- второй, третий. Саня
насчитал двенадцать. Они плыли медленно, гуськом и походили на огромных
брюхатых стрекоз. Головной "юнкере" внезапно, как по желобу,
скользнул вниз, скрылся за лесом, а потом взмыл вверх, догнал последний
бомбардировщик, пристроился ему в хвост и опять ринулся в пике.
"Юнкерсы" описывали круг за кругом. Казалось, между небом и
землей крутится гигантское, чертово колесо. Взрывы доносились глухие, словно
из-под земли. "Юнкерсы" отбомбились, а на смену им из тон же
лиловой тучи выползли "хейнкели", похожие на куцых ворон. Они
шли еще медленней, а потом начали, как из мешка, сыпать бомбы. Им никто не
мешал.
-- Да,-- вздохнул
Саня.
-- Да,-- повторил ефрейтор.
-- Сволочи,-- чуть не плача, сказал Щербак.



Самоходный полк, не снижая скорости, шел туда, к темному, как изогнутая
бровь, лесу, над которым безнаказанно развлекались фашистские стервятники.
Догнали артиллеристов. Грузовики, буксуя, тащили за собой зенитные
пушки. В кузовах сидели артиллеристы, хмурые и равнодушные. Скуластый,
сержант с красным, обветренным лицом пиликал на губной гармошке. Звук ее
сквозь шум моторов доносился до Сани, как писк комара. Когда самоходка почуй
впритирку проходила мимо "студебеккера", сержант надулся и,
выпучив глаза, дунул. Гармошка дурным голосом закричала:
"Караул!", а сержант расхохотался.
Потом обогнали батальон пехотинцев. Батальон, видимо, месил снег весь
день. Солдаты брели цепью один за другим, упорно глядя себе под ноги. Позади
всех ковылял маленький солдатик. Сначала Сане показалось, что шинель идет
сама по себе, перекладывая с плеча на плечо автомат. Когда машина с ним
поравнялась, из воротника шинели на Саню глянула совсем детская остренькая
мордочка, на которой горели два черных с красными жилками глаза. И столько в
них было злости и зависти, что Малешкин отвернулся.