Понты

Недавно я менял на машине резину ? готовился к русской зиме. Поехал, конечно, в шиномонтаж попафосней, думал, очереди там будут поскромней. Дело было в воскресенье, и, когда мне предложили записаться на четверг, я слегка, признаться, ошалел. Нашел тогда мужчину в пиджаке с печальными глазами, мне сказали, что он менеджер монтажного зала. Я еще подумал: хорошо, что он не менеджер туалетной кабинки и мне не надо вытереть задницу хотя бы на пару дней пораньше. Ну, неважно. Нашел я этого менеджера и записался все-таки на завтра на половину первого ночи, как будто кругом война, а я перехожу линию фронта.

Так вот, в половине первого ночи при оформлении заказа другой уже менеджер монтажного зала задал мне вопрос, от которого сердце мое сжалось в давно забытой истоме.

? Ну, колеса, конечно, азотом будем накачивать? ? спросил он тем самым тоном, которым обычно не задают никаких вопросов.

В последний раз я слышал нечто похожее пять лет назад, когда умер мой отец и другой мужчина со специальными печальными глазами (видимо, он тоже был менеджером, но только самого уже последнего в жизни человека монтажного зала) спросил меня: ?Хоронить будем достойно или просто в землю закопаем??

Иными словами, понятно, что колеса мы стали накачивать азотом. Однако забытое ощущение я решил на всякий случай проверить. Когда менеджер удалился, чтобы продолжить производство прибавочной стоимости и увеличить капитализацию предприятия, я шепотом спросил у трудящегося, менявшего мне резину:

? Слушай, а вот азот в колесах, это что?

? Понты, ? сказал он просто и веско, как акушер, только что принявший удачные роды.

Мы с ним сразу же поняли друг друга и обнялись, как родные братья. Через пять минут он уже втюхал мне четыре никелированные пипки для подкачки шин с блестящими папуасскими колпачками, якобы немецкие, всего за 200 рублей. Я уехал на свободу совершенно счастливым в половине второго ночи, потратив на чертов шиномонтаж в общей сложности около трех тысяч рублей.

Я ехал и думал, что жизнь моего поколения всегда была построена именно на понтах. Понтами была настольная игра ?За рулем?, результат удивительного сочетания косоглазия и электромеханики. Она была похожа на музыкальный проигрыватель с трудностями: по крутящейся пластинке с препятствиями ехал на магните пластмассовый автомобильчик, доводивший детей до исступления, а родителей до долгов. Понтами были жвачка и джинсы. Причем жвачка считалась аксессуаром настолько важным, что когда она была уже при смерти и по вкусу напоминала половую тряпку, на ночь ее клали в сладкий чай, чтобы продлить ей мучения. А джинсы иной раз мастерили и сами. Помню, моя одноклассница Нечаева вшила мне синие лампасы из болоньевого плаща в белые какие-то штаны, купленные чуть ли не в хозяйственном магазине. От этого они стали еще более дикими и кособокими, однако ж при ритмичных приседаниях в темноте школьной дискотеки вполне походили на одежду.

Понтами, а не видеомагнитофоном был потом видеомагнитофон ?Электроника ВМ-12? воронежского производства. Роскошными понтами считался одно время ликер ?Амаретто?, напиток после бритья, сделанный из клея БФ и сахара. Страшно понтово считалось пить первый в Москве алкогольный коктейль ?Отвертка?, который приготавливали тогда только в убогом кафе на антресолях гостиницы ?Россия?. Первая советская ?отвертка? была инструментом жестким и безжалостным. В тонкостенный стакан наливали сто водки и пятьдесят грейпфрутового сока, а потом подавали без закуски за три рубля. О, если бы вы знали, сколько приличных людей распались как личности под воздействием этих ?отверток?, скольких деятельных соотечественников мы потеряли тогда! Даже сын одного крупного республиканского министра рассказывал мне по секрету, что после пяти ?отверток? к человеку сзади подходит гном и ударяет его по голове ватным молотком. Как-то раз этот сын со своим приятелем, повстречав уже своих гномов, поехали на центральный аэровокзал охотиться на милиционеров, лежали там в засаде и внезапно выскакивали из нее, приводя в замешательство мирных москвичей и гостей столицы. Когда бы не папа-министр, как знать, как повернулась бы новейшая история страны?

Но она никак особо не повернулась. У государства ведь тоже всегда были свои понты. БАМ, который не работает, луноход, от которого нет известий, продовольственная программа без еды, свадьба без водки, счастье без радости, бабы без секса, богатство без денег, правда из лжи. Сейчас вот Путин со своей теорией свободы послушания. Весьма кстати. Посмотришь ? вроде бы руководит страной. Проморгаешься ? нет, проводит то ли педсовет, то ли построение. Понты, одни понты.

Нет, думал я, странствуя в ночи с дыркой в носке и азотом в шинах, мое поколение вряд ли сможет что-то изменить в России. Это неправда, что мечтать не вредно. Еще как вредно. Мечтатель ведь самый незащищенный человек. Его мечта может никогда и не сбыться, а что останется ему в награду? Только понты. Другое дело ? поколение прагматиков ? людей, не имеющих мечты, но имеющих цели. Говорят, сейчас подрастает такое. Когда их спрашивают, о чем, мол, мечтаете, ребята, они отвечают просто: бабла бы надо да дом с камином. Такие изменят Родину. Такие сделают ее какой-нибудь другой, великой сделают, беспонтовой и неродной. В добрый, как говорится, путь.

Но, Господи, какие же я все-таки в результате выцепил себе пипки! Блестящие, никелированные и вроде бы даже немецкие. И ведь всего-то за 200 рублей. Кажется, мне страшно повезло.

Сергей Мостовщиков

да, такие люди как Сергей Мостовщиков врядли что-то изменят....
за пипками надо в штаны лазить или на ленинградку в химки ехать, а не на шиномонтаж