Цитата:Леха - классический, закаленный невзгодами, опустившийся бомж лет шестидесяти. Грязный, дурно пахнущий, заросший и нечесаный, со сломанным носом и незаживающими ссадинами на изуродованном «асфальтовой болезнью» лице. За червонец не только разрешил себя сфотографировать, но поведал много интересного о жизни «Плешки», на которой, судя по его словам, обитает уже 10 лет. Однако бомжем Леха себя не считает.
- Я бродяга. Бич по-нашему. Родился в Питере. Двадцать два года в общей сложности отсидел по лагерям за кражи личного и государственного имущества. Мордовия, Чувашия, Казахстан - всех ИТК уже не припомню. Никогда не работал. Никогда не буду работать. Где живу? А вот тут и живу. Могу на улице на лавке спать. Сгонят - буду под лавкой валяться. Замерзну - пойду спать на вокзал. Оттуда выгонят - другое место найду. У меня вообще никакого имущества нет. На ментов плевать хотел. Иной раз подопью и специально их задирать начинаю. Скучно, надо же как-то развлекаться. А они на меня - ноль внимания. Дурачком считают. А сами ни Канта, ни Гегеля с Фейербахом не читали, я уж не говорю про классиков марксизма-ленинизма. Колхоз неграмотный «Красный Лапоть». Ну что, может, выпьем за знакомство?
Я дал ему десять рублей.
- Только ты теток, которые нам продают пойло, не фотографируй, - предупредил меня он, - скверные бабы.
Возле подземного перехода к Казанскому вокзалу стояли две дамы. Одна лет тридцати, другая значительно старше. У той, что помоложе, в ногах стояла большая дорожная сумка. Леха протянул червонец молодой торговке. Она налила ему стакан какой-то прозрачной жидкости из пластиковой бутылки, а та, что постарше, на другой червонец дала бутерброд с колбасой сомнительного цвета.
Все это время за нами наблюдал другой опустившийся мужчина. Он уже еле стоял на ногах. Подойдя ко мне, он промычал что-то невразумительное и протянул грязную пятерню. Пришлось и ему дать на выпивку.
Заполучив червонец, мужик прямиком направился к торговкам спиртным. Выпил залпом стакан, утерся рукавом и… рухнул, как подкошенный. Изо рта пошла кровавая пена. Мужик задергался в конвульсиях, заскрипел зубами и вскоре затих.
- Готов, – сказал кто-то из бомжей, склонившись над бездыханным телом.